Красный Кумолак

"Степной крестьянин". 1929 год

            В сорока верстах от Кустаная, между Сормовским и Александровским поселками прикурнул аул Кумолак.

            Лет шестьдесят тому назад здесь был огромный лес, названный казаками «Кумолак», от него и название аула.

            Обосновался здесь аул лет тридцать тому назад. Место удобное – под боком лес, а на сотни верст вокруг степные просторы.

В кабале Шигатая

            Первым эти места заселил родовой эксплуататор Шигатай. Шигатайское засилье, гнет и издевательство над трудящимися казачеством до сих пор оставило тяжелые воспоминания, переполненные жутью байских проделок.

            На работу к Шигатаю, вспоминает старик, хорошо помнящий все подробности того времени, выгонялось по сотни человек. Работали бесплатно в виде помощи, не лучше как при крепостничестве – в барщину. И такая помощь устраивалась раз, два, а то три раза в неделю.

            Сотнями верст тянувшиеся степи сенокосных угодий, плодородной земли были собственностью Шигатая. Он продавал их, отдавал в аренду десяткам близлежащих поселков. Он эксплуатировал и землю и народ. Он был владыка и власть. Все делалось так, как захочет Шигатай.

            Жениться в то время мог только тот, кто имел калым. Бедный жених, не имея чем платить за невесту, крал ее. Тогда приводили к Шагатаю на суд. Суд оканчивался тем, что жениха избивали, заковывали на известный срок в колодки и отбирали последние его пожитки на прибыль Шигатаю.

            В 1917 году, с приходом в Кустанай красной гвардии, аул разделился на два лагеря – баев и бедняков. После долгих усилий упорной борьбы победа была за пролетарским Кумолаком.

            Молодому казаку Монжасару Жусупову была вручена аульная печать. Его выбрала беднота своим председателем, первым красным аульным.

Байские вылазки

            Тяжелый 1921 год байство использовало, как могла больше на мщение бедняцкому Кумолаку.

            При перевыборах аулсоветов в один из аулсоветов, куда по административной линии входил в Кумолак, пролез Женатаев, брат Шигатая.

            Однажды, представители этой власти явились в Кумолак с байской свитой в 30 человек. Обвинили кумолаковцев в покраже четырех лошадей, съеденных ими, якобы, спасаясь от голодной смерти. Допросы начались с мятежника аула, с Мунжасара. – Они понуждали меня – вспоминает Монжасар – дать подписку в признании… Я отказался. Кинулась ватага… Стали бить… Я плакал, продолжает он, плакал первый раз в жизни… Плакал не от боли, а от беды…

            Товарищи Монжасара растерялись. При первом же допросе они согласились подписать бумажку. – Признаем лучше себя ворами, думают они, но избавим от побоев Монжасара.

            Бумажка была подписана. Орангаза ликовал. И, имея у себя на руках «законную» подписку о долге кумолаковцев, байство конфисковало у них имущество: 2 перины, 4 одеяла, 4 подушки, 4 кошмы, сруб амбара, ходок, корову… Кроме того, бай Успан Раисов, под угрозой сгноить в тюрьме кумолаковца Ликерова, заставил его в очищение своих «грехов» выдать за него свою 16-летнюю сестру Зайлыку. Делать было нечего. Голод, холод, выданная подписка заставили… 16-летняя сирота Зайлыка стала второй женой 60-летнего Успана.

            Баи мстили кумолаковцам за мятеж, за власть…

Иные дни

            Сейчас Кумолак – примерный аул. Каждую неделю теперь стекаются в хату Монжасара казачки, проводят свои женские собрания.

            Однако, прошлое оставило на казачке свой отпечаток. Из 23 женщин тут нет одной грамотной. Теперь, только казачка поняла, осознала, что она не товар, не продажное животное калыма, а человек. Потянулась к букварю, к книге. Кумолачки принялись за работу. Организовали ликпункт, ликвидируют неграмотность. Медленно, но уверенно шагает вперед, к новой жизни раскрепощения казачка.

            - Молодежь наша тоже новый… - Советская молодежь!.. С особенным восторгом говорит Монжасар.

            Это верно. Молодежь Кумолака новая, живая, советская молодежь! Каждый день в квартире Монжасара поет домбра, льется песня, кипит жизнь. Это – красная, разумная вечеринка.

            Молодежь любит своего Монжсара. Уважает его, как отца. Да и как не любить. Монжасару 40 лет, но он крепок, бодр, самый активный человек нового раскрепощенного аула. А работы у него много. Монжасар – селькор, уполномоченный аулсовета, председатель Кошчи, организатор артели…

Коллективными силами

            Артель в Кумолаке организовалась весной этого года. К организации ее Александровское товарищество отнеслось недоверчиво. Что, мол, они сделают… Только деньги переведут. Но Кумолак добивался цели упорно.

            Много Монжасар проездил денег и времени, но добился 100 рублей ссуды и 45 пудов семян. Казалось работать бы теперь только, да крепнуть, но… товарищество снова закуражилось. Снова недоверие. Люди уже закончили пахоту, отсеялись, а Кумолак все еще не получил семян. Здорово смеялось байство над беднотой, агитировало. А в результате, не дождавшись семян из 10 членов артели осталось 5. Одни батраки. Семена Кумолак получил уже когда на полосах соседей зазеленели всходы. Делать оставалось нечего. Сеяли на риск. В результате урожай артели ничтожный. Хлеб забит сорняком.

            Несмотря на сложившийся обстоятельства, артель Кумолак – надежный коллектив. Пять артельных дворов с 14 членами семьи сейчас имеют у себя имущества на 2000 рублей. А с первых дней в ней только были одни батраки, одни рабочие руки. Вернее, не артель теперь это, а коммуна – частного ничего нет, все общее.

            Распределение работ ежедневно по вечерам на собраниях с участием женщин. На утро каждый знает свое место, свою работу. Продукты делят по количеству едоков, без обиды. Это до некоторой степени нарушает устав артели, но это – коллективная воля и желание самого Кумолака.

            Дальнейшая очередная задача артели охватить в коллектив весь аул, перейти на устав трудовой коммуны.

От ворот – поворот…

            Мулла, вера, бог вся были иво сторона… Вся один шайтан, первый круг Шигатайка… Наша – бога не надо!.. Как один заявляют кумолаковцы.

            И действительно. Вот характерный случай. Осенью в Кумолак явился мулла по сбору пожертвований на постройку мечети. Он сулил за подачку милость и щедрость всемогущего аллаха.

            Наша иво гонял. Иди, айда – ступай!..

            И умираем не читай свой глупый сказка…

            Униженные слуги аллаха убрались восвояси.

            Путь в пролетарский Кумолак для них закрыт навсегда. От ворот поворот…

            Так кумолаковцы проводили муллу. Это еще лишний раз говорит за разум, за сознательность пробужденного от вековой дремоты советского аула.

            Сейчас аул активно готовится к перевыборам совета.

                                                                                    Вл.Сунцов