| Гость |
Комментарий добавлен: 05.10.2012 21:39
Нечаевка
С Шагатаем Таскужиновичем Таскужиным – заведующим партийным архивом обкома партии – я знаком давно по совместной работе в областном Совете ветеранов комсомола. Однажды я его спросил:
- Нельзя ли отыскать архивы Нечаевской комсомольской ячейки за 1923-1924 годы?
- Попытаемся, - ответил он. И вот недавно из его рук я получил сероватую папку. С трепетным волнением листаю пожелтевшие страницы, жадно вчитываюсь в еле различимые карандашные строчки. Они относят меня в давность, в мою далекую молодость. Воспоминания. Вспоминания! Они овладевают всем моим существом. В памяти всплывают образы друзей и наставников: Ивана Чаусова, Павла Шубина, Ивана Родионова, первого просветителя и воинствующего атеиста, наставника первых нечаевских комсомольцев, несоюзной молодежи Карпа Афанасьевича Лысенко, инструктора Кустанайского укома комсомола Филиппа Яковлевича Борсук, плечо которого мы чувствовали в повседневной работе и учебе, образы первых товарищей – комсомольцев Сашин Гизенко, Пети Чиченкова, Васи Родионова, Алеши Стаканова, Дуси Лысенко, Васи Беспалова и других, с кем впервые подняли над Нечаевкой комсомольское знамя и запели во весь голос «Вставай, проклятьем заклейменный…» и «Смело, товарищи, в ногу…»
Товарищ подает руку помощи
Ваня Чаусов – наш сельский парень – воспитывался в богатой семье деда. Отец погиб на фронте первой империалистической войны, мать с горя умерла. Дед, хмурый, прижимистый старик, не баловал лаской своего осиротевшего внука. С малых лет заставлял работать с темна до темна. Шли годы. Ваня подрастал, начал проявлять незаурядные способности в учении. Когда выдавалась свободная минута, он склонялся над книгой и читал запоем.
Дед заметил пристрастие внука к науке и решил послать его в сельскохозяйственную школу, открывшуюся в бывшем женском монастыре, чтобы заиметь собственного агронома и создать свое «культурное хозяйство». Но Иван не оправдал надежд деда. В сельскохозяйственной школе он подружился с комсомольцами и сам вступил в комсомол, избрав свою дорогу в жизни…
Весной 1923 года я нанялся в работники к Погореловым на условиях: поработать лето до Покрова за 10 миллионов рублей в своей одежде и обуви. Весной эта сумма что-то значила. Но курс рубля ежедневно падал. К осени и без того ветхая одежда – холщовые штаны и рубашки – истрепалась, прохудилась, запросили «каши» сапоги. Вот в таком виде и повстречал меня Иван Чаусов. Произошло это в первое воскресенье сентября 1923 года – в день празднования Международного юношеского дня. После обеда старший сын хозяина сел на бревна у двора и растянул гармонь. На звуки ее быстро собралась молодежь. Начались танцы, пляски. Мне тоже хотелось повеселиться, но куда пойдешь с голыми коленками? Я одел хозяйский брезентовый плащ и учелся на отдельное бревно в сторонке. В это время появился Ваня Чаусов. Он был в комсомольском костюме: брюки – галифе и гимнастерка защитного цвета. На груди, у сердца, поблескивал комсомольский значок «КИМ» (Коммунистический Интернационал Молодежи). Завидев приближающегося комсомольца, хозяйский сын отставил в сторону гармонь:
- Ха-ха-ха. Комсомолец. Касапузый идет, - заявил он.
Нашлись те, кто уже засмеялся, но увидев доброжелательные взоры остальных, устремленные к подходившему, осеклись и смущено прекратили беспричинный смех. Иван же, словно не слышал насмешек, подошел, поздоровался со всеми за руку и подошел ко мне.
- Ну как живешь?
- Хорошо, машинально ответил я.
Иван окинул меня изучающим взглядом с головы до ног, и с улыбкой сожаления спросил:
- И долго ты собираешься так хорошо жить?
Мы присели и Иван продолжал: «Вот что, брат, пока ты чертоломишь, ты всегда так будешь «хорошо жить».
- Ну, а что я могу поделать?
- А вот что, - оживился Иван, участливо глядя на меня.
- Вступай в комсомол, поедешь учиться и, как говорят, выйдешь в люди.
Пришел срок моего расчета. Хозяин заявил:
- Рядились мы за 10 миллионов рублей. Так?
- Так, - говорю.
- Теперь по новому курсу 10 милллионов стоят шесть целковых. На вот, получай, - и он протянул мне две трехрублевых ассигнации.
На заработанные деньги я купил поношенные красноармейские брюки да союзки на сапоги. А жить на что?
В поисках счастья?
Жил я со старшим братом. Он-то и не отказал мне в куске хлеба, хотя сам едва сводил концы с концами. Прошла неделя. Все это время я думал о том, как жить дальше? Совет Ивана Чаусова настойчиво укоренился в моем сознании. И я, наконец, твердо решил вступать в комсомол. Как-то после завтрака я решил съездить в город.
- А что у тебя в городе? – спросил брат.
- Хочу вступить в комсомол.
В укоме комсомола меня встретила Марта Шилова.
- Заявление надо подавать в ячейку, мы здесь не принимаем. – ответила она. – Из какого поселка?
- Из Нечаевки.
- Там есть ячейка?
- Нету, - отвечаю.
- Зато есть комсомольская ячейка в Затобольской волости. Секретарем Вася Дураков. Поезжай туда.
Вася Дураков служил в ЧОНе и при ликвидации зеленой банды под Большой Чураковкой отличился. О нем ходили чуть ли не легенды, он мне представлялся таким геройским парнем. И совет Марты меня обрадовал. Однако радость моя была преждевременной. Василий сказал, что двух поручителей коммунистов надо, тогда примут кандидатом.
… Губсовпартком тогда помещался в двухэтажном здании (теперь средняя школа №12, ныне хужожественная школа). Вспомнил, что там учится сын нечаевской учительницы вдовы Беловой Иван Родионов. Разыскал я его, рассказал обо всем.
- Я еще кандидат партии и не имею права поручиться. Да, собственно говоря, зачем тебе поручители. Тебя, как батрака, должны принять сразу в члены. Езжай в Нечаевку, составь список желающих вступить в комсомол, пришлешь мне, а я возьму путевку в укоме комсомола, приеду, организуем там комсомольскую ячейку…
Первое поручение
Слова Ивана Родионова я воспринял с радостью, как первое комсомольское поручение. Не медля ни минуты, заторопился домой. В Нечаевку приехал затемно. При въезде в поселок услышал переливы голосистой гармошки. Не долго думая я побежал туда, к молодежи. Первым увидел Пашку Черменинова.
- Паша, иди сюда, - дернув за рукав, отвел в сторону.
- Ну что? – с тревогой спросил тот.
- Ты в комсомольцы запишешься? – таинственным шепотом спросил я.
- А что там делать? – осторожно осведомился Пашка.
Я сам не знал что, но не растерялся:
- Дадут наганы, с наганами будем ходить.
- О, пиши, - обрадованно согласился Пашка.
Первая удача окрылила меня, и при каждой новой встрече я произносил заветную фразу про наган, пока не повстречал Мишку Ширшова – секретаря Нечаевского сельсовета – по тем временам грамотного и эрудированного человека. Вот тут-то мне пришлось довольно густо покраснеть за свои методы агитации. Когда на вопрос Мишки: «А что там будем делать?» я выпалил бойко заученную фразу про наган, он так громко и раскатисто расхохотался,, что я невольно смутился.
- Что ты скажешь? – с недоумением возмутился я.
- Ой, погоди, дай отдышаться. Я думал, что это вранье, что ты так ловишь желающих, оказывается это правда, - подавляя смех, сказал Миша. И, успокоившись, заговорил серьезно: - Никаких наганов вам не дадут: еще перестреляетесь. Вас заставят учиться и проводить политику партии в деревне. Вот основная задача комсомола.
- Ну, а ты запишешься? – уже смущенно переспросил я.
- Мне, пожалуй, уже поздно вступать в комсомол, а тебе я помогу.
Так у меня появился добровольный грамотный помощник. Забегая вперед, скажу, что в список желающих вступить в комсомол мы с Михаилом Ширшовым записали 36 юношей и девушек.
Культурно-просветительный кружок
Еще до встречи с Михаилом Ширшовым мы втроем – Петя Чиченков, Санька Погорелов и я – шли по улице со списком и повстречали демобилизованных красноармейцев Павла Афанасьевича Сураева и Степана Михайловича Чиченкова (старшего брата Петра).
- Ребята, - обратился Павел Афанасьевич, - запишитесь в культурно-просветительный кружок?
- А мы вот тоже записываем, - похвастался я.
- А куда вы записываете? – переспросил Сураев.
- В комсомол.
- Хорошее дело затеяли, ребятки, давно бы надо вам организовать комсомольскую ячейку, но и в культурно-просветительный кружок вам надо вступить, вместе будем решать одни задачи: внедрять культуру, просвещать народ.
- А чем будем заниматься в этом кружке? – спросил Петя.
- Будем ставить спектакли.
Мы записались. Долго я задумывался над словом «спектакль». Что оно означает? Но спросить не решался, чтобы не подорвать свой авторитет. Вскоре мне встретилось еще много непонятных слов: «репетиция», «роль», «дублировать», «режиссер», «сценарист» и другие, которых в лексиконе не было в крестьянском лексиконе.
Список желающих вступить в комсомол я отвез в Кустанай Ивану Родионову и стал с нетерпением ждать. Скучать не пришлось. Вскоре был организован культурно-просветительный кружок. Мы приступили к репетициям. Одновременно готовили две пьесы: «Стенька Разин», «Весна без солнышка». На репетициях мы учились правильно говорить по-русски, познавали жизнь.
… Наступило 25 декабря. На рождественские каникулы приехали наши односельчане, учившиеся в городе: Иван Родионов, Иван Чаусов и Александр Гизенков.
Мы поставили два спектакля. Прошли они с большим успехом, зрители не скупились на аплодисменты. Народу в нашем «клубе» - битком. Слов «клуб» я взял в кавычки не случайно. Это была обыкновенная вместительная хата. В ней мы смастерили сцену из грубых досок: кулисы и занавес сделали из пологов, в которых крестьяне возили зерно. После спектакля Иван Родионов объявил:
- Товарищи, кто записался в комсомол, прошу завтра придти на организационное собрание к нам, в землянку.
Так начинали
Передо мной копия первого протокола «Собрания беспартийной молодежи…», написанная и заверенная секретарем ячейки РКСМ Сашей Масловым. В памяти всплыли почти все подробности этого собрания…
Поднявшись с лавки, Иван Родионов заявил:
- Ну, что ж, товарищи, начнем! Девять человек это уже организация… По поручения Кустанайского укома комсомола организационное собрание молодежи поселка Нечаевского объявляю открытым.
В президиум избрали Сашу Маслова и Павлика Шубина. На повестке дня ставились три вопроса: «Что такое комсомол и его цели, задачи, план и методы работы» (доклад товарища Чаусова), «Устав РКСМ» (Родионов) и «Организация союза молодежи в поселке Нечаевском» (Родионов).
С затаенным дыханием слушали мы все, что говорилось в докладах, узнали, что комсомол является резервом и помощником партии, основная его задача – проводить в жизнь политику партии.
Постановление было кратким: «Заслушав доклад товарища Родионова об организации союза молодежи в поселке Нечаевском, беспартийная молодежь постановляет организовать ячейку РКСМ в поселке Нечаевском. Желающие вступить – произвести запись и подачу заявлений на данное собрание».
Павлуша Шубин, взяв лист бумаги, начал составлять список желающих вступить в комсомол. Саша Маслов раздал ребятам по листу тетрадной бумаги.
Все ребята старательно выводили каракули на бумаге. Саша Гизенко подал свое заявление вперед всех: он был к тому времени уже грамотным и помогал Ване Беспалову и Лешке Стаканову.
Первым зачитали мое заявление. Я сильно волновался. Назойливо сверлила мысль: примут ли?
- Кто за то, чтобы товарища Болотова принять в комсомол, прошу поднять руки, - обратился к присутствующим председатель собрания Саша Маслов.
И через мгновения до моего сознания донеслось: - Единогласно.
Также единогласно приняли еще шестерых ребят. Заминка получилась после прочтения заявления Саньки Погорелова – сына кулака.
Принимать его или нет?
- Как, товарищи? – обратился к нам Иван Родионов. – Вы его хорошо знаете? Мы хорошо знали Саньку: артельный парень, активно участвовал в драмкружке. И Саньку приняли, но кандидатом в члены РКСМ.
Так закончилось организационное собрание. Мы радовались, гордились тем, что мы теперь не просто нечаевские парни, а комсомольцы.
Комсомольские собрания
- Товарищи, теперь вы комсомольцы, так сказать, организация. А каждая организация должна иметь руководящий орган. Надо избрать бюро ячейки. Поэтому разрешите от имени укома открыть первое собрание нечаевской ячейки РКСМ.
На этом собрании мне доверили быть председателем, А Саше Гизенко – секретарем.
Бюро ячейки избрали из трех человек. В него вошли: Маслов, Болотов и Лысенко Дуся. Кандидатом в члены бюро избрали Васю Родионова. На заседании бюро секретарем ячейки избрали Сашу Маслова.
Наш университет
С этого дня началась настоящая осознанная жизнь. Комсомольская ячейка превратилась в своего рода университет политической подготовки. На другой день, 28 декабря состоялось второе комсомольское собрание, а 29 декабря – третье. Кроме трех комсомольских собраний, проведенных за три дня, у нас прошло три политзанятия по истории революционного движения России.
Наши наставники уделяли много внимания разучиванию с нами революционных песен «Вихри враждебные», «Смело, товарищи, в ногу» и других. После каждого собрания пели «Интернационал».
Победа
Как ни старалось кулачье оградить молодежь «от комсомольской заразы», ничего у них не вышло. Не помогли и проповеди попа о пришествии антихриста. Молодежь тянулась к ячейке. У нас всегда было весело, всегда было что-то новое, интересное. И вот не прошло недели, к нам поступило два заявления – от Александры Артеменко и Василия Чаусова о приеме в комсомол. 4 января 1924 года мы приняли этих товарищей в свои ряды.
На одном из собраний избрали своего представителя в школьный совет (товарища Полякова). Собрание поручила бюро ячейки составить план работы.
Много в первом плане различных погрешностей, но для нас он был законом в борьбе за новый мир, путеводителем в походе за знаниями, за переустройство деревни. Вот что мы записали в плане:
а) прохождение политграмоты ежедневно
б) провести беседу среди молодежи школьного возраста и беспартийной молодежи на тему: «Воспитание в XV-XVI и XVII веках». Поручить доклад товарищу Полякову.
в) поручить членам ячейки РКСМ ежедневно делать доклады на какую-либо тему…»
В Нечаевке, как и во всех деревнях, бытовали среди молодежи дикие законы дореволюционного прошлого. На «вечерках» во время игры в «соседки» хлестали ремнем девчат с плеча на «законном» основании за то, что «сосед» скажет: «соседка не мила». Процветали матерщина, пьянство, драки «улица на улицу».
Нужна была коренная ломка всех старых устоев быта молодежи. Да что греха таит, мы и сами в немалой степени были подвержены этому злу. 13 января 1924 года по инициативе Ивана Чаусова на повестке дня ставился вопрос об искоренении матерщины. И строгое решение: «искоренить» ее среди членов ячейки. На этом же собрании было решено провести субботники по уборке помещения ячейки.
Еще 29 декабря 1923 года на заседании бюро ячейки вынесено решение о прекращении частных вечеров. Но, как видно, кулацкие сынки не хотели расставаться со своими былыми привилегиями среди молодежи и пытались отвлечь молодежь от комсомольцев. Поэтому нам вскоре пришлось еще раз вернуться к вопросу о «вечерках», 14 января 1924 года (протокол №5) на заседании бюро вновь ставится вопрос о частных вечерах. По согласованию с сельисполкомом бюро вынесло решение: «Уплату за постановку частных вечеров назначить не менее 500 рублей совзнаками». Кроме «репрессивных» мер мы старались вести среди молодежи культурно-просветительную работу: устраивали комсомольские вечера, драмкружок почти каждое воскресенье ставил спектакли.
Кулацким сынкам был дан решительный отпор. «Вечерки» прекратились.
Умер наш вождь, умер Ильич…
Эту печальную весть услышал из уст нашего учителя Карпа Афанасьевича Лысенко. Он только что вернулся из Кустаная. Еще издали, едва сдерживая слезы, он произнес:
- Горка, умер дорогой наш вождь, Владимир Ильич.
Это известие с болью отозвалось в сердце. Не хотелось верить, что нашего дорого Ильича не стало. Тут же вечером мы собрались на траурный митинг.
Мы поклялись тогда крепко держать в своих руках ленинское знамя и донести его до полной победы коммунизма.
30 января к нам приехал инструктор укома товарищ Борсук. Он провел с нами беседу о Ленине, а вечером мы организовали митинг несоюзной молодежи, на котором присутствовало 50 человек. После митинга мы спели «Похоронный марш».
Прощай Ильич. Да здравствует РКП(б), да здравствует РКСМ.
Знамя
За две недели пребывания на каникулах в Нечевке Иван Чаусов отдал нашей ячейке все, что мог. Но и уехав в школу, он не переставал думать и заботиться о нечаевской ячейке. Он добился, что сельскохозяйственная школа, в которой он учился, взяла шефство над нашей ячейкой.
И вот в канун дня Рабоче-Крестьянской Красной Армии Иван Чаусов и Павел Шубин заявились к нам в поселок уже как шефы и не с пустыми руками – привезли нам Красное знамя, на котором рукой неумелого художника был написан лозунг «На смену старшим, в борьбе уставшим, комсомол идет!». Ох, как это нас обрадовало! Мы близко почувствовали плечо старших товарищей – шефов.
Настрого отстругали вершину березки и прикрепили к нему знамя. 23 февраля мы, группа комсомольцев в 13 человек, да несколько человек наших товарищей прошли со знаменем по всем улицам поселка с пением революционных песен. Ох, косилось на нас в каждой кулацкой подворотне!
Затем прошли на кладбище, где похоронен партизан, убитый колчаковцами во время Кустанайского восстания. Там провели траурный митинг и в заключении пели «Похоронный марш».
Ячейка становится популярной
В народе бытует поговорка: «Хорошая слава на полке лежит, а плохая – по дорожке бежит». А у нас получилось наоборот. Скоро о нашей комсомольской ячейке молва распространилась по окрестным поселкам и аулам. Наша ячейка приняла в комсомол пять ребят из поселка Давыденовки, несколько казахов из соседних Хасакина и Хажина аулов. Началась зарождаться настоящая интернациональная дружба.
К маю 1924 года в нашей ячейке уже было 23 комсомольца. Наше комсомольское слияние проникло во все сферы жизни поселка. Мы послали своих представителей в сельский совет, в комитет крестьянской взаимопомощи. Проводили агитацию среди крестьян по подписке на «Крестьянский заем», проводили работу по сбору продуктов на помощь рабфаку, засевали десятину пшеницы для помощи и т.д.
Нечаевка прежде и теперь
… Прошло пятьдесят долгих и трудных лет. Прошлое кануло в вечность. За годы Советской власти Нечаевка изменилась до не узнаваемости.
Нечаевская комсомольская организация воспитала много преданных делу партии верных бойцов социализма, руководителей, ученных. Так, Александр Иванович Белов – тот самый Саня Белов, что сидел в той организации ячейки РКСМ на печке с голыми коленками – теперь кандидат биологических наук. Александр Иванович Гизенко – кандидат биологических наук. Павел Гаврилович Шубин – экономист с высшим образованием, долгие годы работал в областных плановых органах Ленинграда. Его младший брат Георгий – кандидат философских наук. Сын известного батрака Алексея Стукалова – Владимир – хирург. У бывшего сироты, а затем батрака Николая Прокофьевича Шевченко два сына – Геннадий и Юрий – летчики…
Да разве всех перечтешь! И как радостно осознавать, что этому во многом способствовала небольшая группа деревенских ребят и девчат.
Г.Болотов |
Фотоальбом 
