| Гость |
Комментарий добавлен: 23.12.2009 15:40
Уроки добра Доскали Асанбаева
Без полноценной исторической памяти и духовной самостоятельности любому народу трудно рассчитывать на признание в кругу наиболее развитых цивилизованных стран мира. Недавно мне выпала честь быть приглашенным акиматом Костанайской области на празднование семидесятилетия области. По единодушному признанию участников, одним из замечательных культурных событий в канун юбилея стало издание «Энциклопедии Костанайской области». Это издание еще до выхода из типографии вызвало большой интерес, потому что коллективная работа авторов шла на протяжении многих лет. Испытанная временем и незыблемыми человеческими ценностями информация о прошлом сегодня крайне нужна обществу. Критикуя политическое прошлое, было бы несправедливо вычеркнуть из памяти тех, кто всегда оставался честным перед своим народом, здоровьем и жизнью заплатил за нашу свободу.
Получив «Энциклопедию» в подарок от руководства области, стал с нетерпением пролистывать бесценное издание. Признаюсь, искал прежде всего своих знакомых, близких сердцу людей, с кем пришлось работать мне на моей родине. И с большим удовлетворением обнаружил на 215-й странице фотографию Доскали Асанбаева. Лаконичный текст сообщал: «Асанбаев Доскали (р. в 1898 г. в ауле № 4 Житикаринского р-на, умер в 1956 г.), парт. сов. работник, активный участник установления советской власти. В годы Гражданской войны в составе партизанского отряда под рук. Кучерова участвовал в битве под поселком Львов. Пред. Забеловского аулсовета (1920—1924); пред. Житикаринского волостного совета (1924—1929); пред. Житикаринского Комбината золота (1931—1936); зам. пред. Актюбинской обл. (1936—1937 гг.). В 1937-м арестован как враг народа. Отбывал срок на Колыме...».
Трудно уместить судьбу этого замечательного сына казахской земли в скупых строках информационного издания. Все, кто встречался с ним по работе или в обыденной жизни, находились под неизгладимым впечатлением от богатства неординарной, героической и одновременно простой и открытой личности Досеке-ага. Секрет доброй памяти о нем в народе — не только в его уникальном организаторском таланте, остром уме, умении убеждать любую аудиторию, но и в огромной духовной культуре, личном обаянии. И бесстрашно сражаясь в партизанском отряде, и управляя первой в стране промышленной добычей золота, и даже отбывая наказание в сталинских лагерях, Доскали Асанбаев прежде всего оставался человеком.
Будучи одним из немногих первых образованных казахов, он действительно служил советской власти, не жалея себя. Так же как большинство из самостоятельно мыслящих людей своего поколения, не терпевших несправедливости, он был арестован в 1937 году. После восемнадцати суток жестоких пыток в сыром подвале был приговорен по 58-й статье и отправлен на 12 лет на Колыму. Только невероятная сила духа и самоорганизованность помогли Доскали Асанбаеву не сломаться в условиях, когда порядок жизни диктовался звериными инстинктами. Однажды, когда он вышел на поселение, свои же зэки (в Сибири политические нередко сидели с уголовниками) подстерегли, когда он получил посылку из дома, и жестоко избили его, оставив на произвол судьбы. Выжил он благодаря местным жителям, подобравшим его, полуживого, в тайге.
Потомки Доскали Асанбаева, бережно почитая память о своем героическом и одновременно нежном, умном отце и дедушке, чаще вспоминают другую историю. Переписка для заключенных по политической статье была запрещена. Семья Доскали Асанбаева, чтобы не угодить в лагеря для жен изменников родины и в детдом, вынуждена была в ночь после ареста главы бежать из Актюбинска. Приют после долгих мытарств нашли у родственников в Забеловке, маленьком поселке под Джетыгарой. Целый год никто не знал, что произошло с Доскали Асанбаевым. Но однажды случилось чудо! По первому снегу два уважаемых аксакала привезли в Забеловку письмо от хозяина семьи. Правда, письмом его трудно назвать, оно не было в конверте. Это был просто обрывок оберточной бумаги, вложенный в спичечный коробок, на котором Доскали-ага просил: «Добрый человек! Я политзаключенный. Осужден на 12 лет. Отправь это письмо по адресу». Он указал Джетыгаринский адрес родственников и, как выяснилось впоследствии, выбросил коробочку через решетку вагона на одной из станций Урала в надежде, что кто-то откликнется на его просьбу. Горе и страх перед ужасом сталинского террора не только ожесточали, но и сближали людей: письмо дошло! Оно и сейчас хранится в семейном архиве Асанбаевых как символ веры в доброе начало.
Зачастую, говоря о поколении 50-х, мы представляем себе их в образе суровых безликих функционеров в гимнастерках и сапогах «под Сталина», не смевших ни перечить власти, ни иметь свое мнение, ни поступать по-человечески. Как журналист, я начал писать после войны, хорошо помню, что требования к работе были военными, и государственные служащие действительно одевали сталинские кителя. Но уже при первом знакомстве, в середине мая 1945 года, с Доскали Асанбаевым я понял: под строгой униформой этого человека билось чуткое сердце, неравнодушное к проблемам и чаяниям окружающих.
Время было полуголодное, и в самом начале нашей встречи, спросив, где я остановился и когда последний раз ел, он написал записку, чтобы для меня открыли закрывшуюся из-за позднего времени столовую. Меня, зеленого юнца из областной газеты «Большевиктик жолы», такой поступок председателя Карабалыкского райисполкома тронул до глубины души. Я узнал позднее от людей, что он совсем недавно был реабилитирован как враг народа и восстановлен в партии. Из-за катастрофической опасности провала сельского хозяйства его нужно было укреплять опытными управленцами.
Позднее, когда Доскали-ага перевели в Костанай заместителем по животноводству областного управления сельского хозяйства, я стал частым гостем в его семье. Он любил людей, которые часто собирались в его скромном доме, где всегда гостей ждал чай с горячими пирожками. Было приятно видеть его добрые отношения с женой, белолицей стройной красавицей Уахидой-апай. Она прекрасно шила, благодаря чему и выжила в тяжелые годы лишений.
Кстати сказать, свое женское обаяние, высокий интеллект и искусство элегантно одеваться Уахида-апай сохранила до последних дней, пережив своего мужа на полвека. В доме Доскали Асанбаева много читали, была большая библиотека, выписывались почти все выходившие тогда толстые журналы. Мы, молодежь, могли брать их на дом. Здесь я встретил и свою будущую жену, она была подругой его старшей дочери Гульбану. Шутки, заразительный смех хозяина дома всегда заряжали нас оптимизмом, потому что слишком многое из происходящего в те годы нам, молодым журналистам, было непонятно. В этом доме все доверяли друг другу, за игрой в лото закрытых тем не существовало. Он советовал нам использовать любую возможность получить хорошее образование.
Люди тянулись к Доскали Асанбаеву, к справедливому чуткому человеку, для которого интересы дела стали жизненным приоритетом. Без крика и шума он находил выход из самых трудных ситуаций. Помню историю, рассказанную мне о Доскали Асанбаеве уважаемым Оразалы Абиловичем Козыбаевым, бывшим председателем облисполкома Костанайской области. Благодаря ему в 90-е годы прошлого века издана книга очерков о знаменитых людях Костанайской области, внесших заметный вклад в развитие области. Доскали Асанбаева он вспоминал как своего учителя.
Работая заместителем начальника Костанайского областного управления по сельскому хозяйству, Доскали Асанбаев отвечал за животноводство и до двадцати пяти дней каждого месяца проводил в командировках. Такова была жесткая линия партии: любой ценой довести количество общественного поголовья до плановых цифр. Провалы карались сурово, и дело не ограничивалось только лишением партбилетов. Простые люди, хоть и занимались своим исконным делом — скотоводством, живя на отгонных пастбищах, также испытывали жесткую зависимость от партийных решений, не смели ни на миг бросить общественное стадо.
...Раскаленным августовским днем старенький газик пылил по степям Джетыгаринского района по направлению к одному из таких отгонных пунктов. В машине с Доскали Асанбаевым ехал и инструктор сельхозотдела Костанайского обкома партии Оразалы Козыбаев. Им предстояло встретиться с проверяющими из ЦК партии Казахстана прямо на пастбище, однако вместо рабочей планерки Доскали Асанбаеву пришлось заняться другими делами. Он знал поименно всех животноводов и безошибочно определял дорогу к каждой юрте, да и сами местные жители, хорошо зная его машину, спешили рассказать о проблемах, попросить помощи в решении насущных вопросов. Нищета послевоенной жизни была неимоверной, и Доскали не раз делился своей нехитрой дорожной снедью, заботливо уложенной его супругой Уахидой. Однако в этот раз никто не вышел им навстречу из одинокой юрты.
— Мы заглянули внутрь, — рассказывал Оразалы Козыбаев, вспоминая эту историю, — но резкий тошнотворный запах заставил нас отпрянуть. Досеке-ага все же вошел и обнаружил там труп. Он знал, что здесь пасли общественный гурт вернувшийся с войны приезжий солдат с молодой женой, в прошлом году у них родился ребенок.
Задыхаясь от жары и смрада из юрты, мы едва разобрали тихое скуление. Бросившись на неявные звуки, мы обнаружили под кучей кизяка перепачканного, заливающегося слезами малыша. Что же здесь произошло? Жива ли его мать? Мы стали на машине объезжать округу и вскоре обнаружили хозяйку юрты. От непосильной работы воспалились раны ее мужа, инвалида войны, и несколько дней назад он умер. На стоянке в степи приезжие скотоводы не успели обзавестись хозяйством, не было никаких приспособлений для рытья могилы. До соседнего села — не ближний свет, да и не от кого ждать там помощи: ни знакомых, ни родственников в этом краю у них не было. Она не помнила, сколько просидела у тела, пока не очнулась от ужаса, что порученная им скотина не поена! Поразивший ее шок от несделанного был настолько силен, что, спрятав наспех малыша под кизяк, она погнала скотину на водопой!
До назначенной встречи с высоким начальством оставались считанные минуты, но Доскали Асанбаевич принял решение: предать тело земле. Доскали Асанбаевич, как мог, обмыл покойного, затем надел на него свое запасное нижнее белье. Общими усилиями мы вырыли могилу в степи, и когда наступил завершающий момент похорон, Досеке-ага прочитал молитву. Я не выяснял, где и когда он научился этому священному ритуалу, как сохранил в памяти молитву. Ведь в то время для коммуниста, а тем более крупного руководителя, эти «пережитки прошлого» могли обернуться потерей не только партийного билета, но и ссылкой в места не столь отдаленные.
На встречу с высоким начальством мы окончательно опоздали, но урок человечности, когда Досеке, рискуя карьерой, все таки не оставил простую женщину одну в беде, я помню всю жизнь, — заключил свои воспоминания Оразалы Козыбаев при встрече со мной в 1994 году, в Костанае.
Изнурительная работа подорвала здоровье Доскали Асанбаева, подточенное на Колымском лесоповале. Он скончался в январе 1956 года.
Не зря казахи говорят: не суди человека по прошлым заслугам, а смотри на его потомство, кем стали его дети, признаны ли они в обществе. Я не мог сдержать своего приятного волнения, когда встретил в «Энциклопедии» имена детей и внуков Досеке-ага, хотя все они давно уже живут за пределами Костаная.
Дочери его, Гульбану, Раушан и Гульнар, собственным трудом добились признания в выбранной профессиональной сфере и известны своими научными достижениями в педагогике, медицине, журналистике. Внуки, также самостоятельно определяя жизненный путь, получили качественное образование за рубежом и сегодня востребованы на рынке труда.
Всех их объединяют глубокие традиции, заложенные главой большой дружной семьи, — преданность общественным идеалам, независимость мышления, порядочность, высокая самодисциплина и профессионализм. Эти качества и снискали им признание современников.
Яркая судьба Доскали Асанбаева, пронизанная честным служением родине вопреки преследованиям, нашла достойное продолжение.
Сапабек АСИП,
писатель, ученый,
г. Алматы
http://www.kazpravda.kz/index.php?uin=1152013916&chapter=1164927288&act=archive_date&day=1&month=12&year=2006 |
Фотоальбом 
