Васильевич

"Восход". 1969 год

            Звонкую песню молота слышно далеко над зеленеющим плюшем поля, кивающим ударам седыми метелками ковыля. Торопись, механизатор, спеши вернуть жизнь истосковавшейся по густой сочной траве косам. В небе беспокойно прозвенел жаворонок, обеспокоенный тем, что агрегаты подошли к его гнездовью.

            Иван Васильевич Цаплин утер пот, сбегающий по разгоряченному лицу, и снова – дзнь-дзинь – стучал молоток, и, искря, запел точильный круг: время менять косы.

            Пятнадцать лет назад взялся точить и клепать Иван Васильевич. Работа на первый взгляд не тяжелая. Знай себе поворачивай у круга зубастую косу, но это только так кажется. Больше ста полотен за день отточить, да и отклепать добрую половину приходится по… но еще крепкому механизму.

            - На Васильевича обижаться не приходится, - говорят члены бригады Глушкова, - вовремя поможет и делом, и разумным советом.

            Ко всему, вдобавок, он у нас членом редколлегии является. Вот, пожалуйста, «Боевой листок»…

            В нехитром багаже точильщика лежит стопка этих листков, в каждом из которых подмечено самое главное, что поможет в работе, отметит передовиков, подстерегнет и научит отстающих.

            Рассвет занимается над степью. Предутренний ветерок забирается под откинутый полог юрты, где-то позвал «полоть» неугомонный перепел, у горизонта заалел багровый диск жаркого июньского солнца.

            Четыре часа. Стан проснулся. В прохладную землю простучали струи воды из умывальника, кто-то охнул, обрызганный холодной водой товарищем и вскоре торопливо застучали ложки. Надо торопиться пока суховей не причесал траву, не пригнул ее к земле настолько, что и взять ее полотном трудно.

            К Ивану Васильевичу подошел паренек – это сын Алексей. Три года подряд он выезжает вместе с отцом на борьбу за сено, три года делят они и дожди, и суховей, и нелегкую работу сельского механизатора. Вот отец установил полотна, проверил грабли, и агрегат покатился в степь, будя тишину веселой победной песней.

            Но клепальщик – это не единственная профессия у Ивана Васильевича. Шолаксайцы знают его как опытного грейдериста, а весной Цаплин протравливает зерно. В респираторе и комбинезоне все протравщики похожи друг на друга, а Ивана Васильевича можно узнать сразу по бесперебойной работе машин.

            - Не успеваем, Васильевич, - шумят шоферы, загружая в бункера подготовленное зерно, - только отвезли, а ты уже опять кучу насыпал.

            Улыбается механизатор, проставляя в блокноте, одному ему понятные, плюсы и минусы, а завтра совхозная стенгазета «Новь» расскажет людям о передовых водителях, о тех, кто трудится рядом.

            Далеко по степи разошлись агрегаты косарей, оставляя за собой душистые валки. День угасает, а на сером горизонте еще пыхтят тракторы.

            «Больше скосишь – сытнее перезимуешь» - таким лозунгом призывает молния на стане, которую в минуту отдыха успел вывесить Иван Васильевич Цаплин.

            - Беспокойный человек, Васильевич, - говорят о нем товарищи, - на все руки мастер, побольше бы таких.

                                                                                              Н.Алешин