"...С комприветом, А.Серов"

"Степная коммуна". 1935 год

            Перед нами дело №682, по иску гражданки Серовой Федосьи Михайловны к гражданину Серову Андрею Федотовичу об алиментах, и два письма ответчика.

            Одно письмо гласит: «Добрый день Федосья Михайловна и детки Лия, Дора и Игорь. Ваше письмо получил. Не удивляйтесь, что долго не отвечал. Я хочу быть откровенным, что лично с вами я ничего общего не имею, так как у нас все порвано и думаю, что безвозвратно, а о детях помню, я должен о них заботиться и могу с вами переписываться. Если вас интересует,  у нас погода стоит очень хорошая, часто идут дожди. Ну, кош. Крепко целую ребят. А Серов».

            Другое выглядит так: «Добрый день Федосья Михайловна, сегодня получил ваше письмо и узнал, что вы существуете на белом свете. Не подумайте, что для меня это неприятно, я очень рад и доволен. Очень жалею, но что сделано того не воротишь. И если умер Игорь, то его не подымешь. Ну, а теперь по существу. Первое время я считал нужным оказывать материальную помощь, теперь же получаю только 250 рублей, а в дальнейшем по возможности помогу. А почему по возможности, во-первых я имею теперь другую семью, а во-вторых у нас продукты дорогие. Надеюсь, что вам картина дорогие. Надеюсь, что вам картина ясная. Целую крепко моих Ли и Дору. С комприветом А.Серов».

            Да, картина ясная. Но она была бы еще ясней если завести на Серова не одно дело, а три. Ведь у Серова не одна жена, а три. Ведь у него дети не от одной жены, а от трех и детей не двое или трое, а шестеро. И всем-всем он шлет воздушные поцелуи, сообщает о благоприятной погоде, обещает помогать, изъявляет желание переписываться и на этом считает свою миссию исчерпанной. Сам же пархает с ветки на ветку и меняет жен, как перчатки.

            Вот, что пишет одна из них. «20 марта 1931 года муж мой Серов со мной разошелся и женился по счету на третьей. Прижитых с ним детей он оставил на меня, обещал помогать. Сын Игорь умер. Я больная и работать не могу. Все же приходится кое-как зарабатывать на пропитание детей. Но самой воспитывать трудно. Дети растут и одна уже ходит в школу. До настоящего времени я не обращалась в суд, надеясь на его коммунистическую совесть, а она оказалась такой подлой, что я вынуждена просить советский суд заставить отца участвовать в воспитании детей».

            А что пишет другая? «Добрый день Андрей Ф. почему ты даже не отвечаешь на наши письма. Я сейчас живу в очень плохом положении. Если ты еще нас не забыл, то напиши будешь ли чем-либо мне помогать. Матрена».

            А что пишет теперь третья? «Дорогой Андрюша, прошло уже порядочно времени, как ты меня проводил, и мы живем как попало. Почему до сих пор ничего не пишешь, как думаешь насчет ребенка и скоро ли приедешь к нам. Дальше так невозможно, нам жить совершенно нечем. Жду от тебя какого-либо известия. Твоя Лида».

            - И вот подумайте товарищ, - говорит Серов – каково мое положение? У одной трое, у другой двое, у третьей один. А я знаете ли, сам смотрю, чтобы кто мне помог, а они, на вот тебе, каждая требует. И как им только не стыдно?

            Жить с одной женой не в натуре Серова. Он привык их сменять и чем чаще, тем для него лучше.

            Первая жена, у которой осталось трое детей, видите ли простая крестьянка, неграмотная. И Серову, побывавшему в Красной Армии, а потом ставшему ответработником эта «простая» крестьянка оказалась уже «не подходящей».

            - Знаете товарищ, - говорит Серов – все-таки как говори, я побывал в Красной Армии, многое зачерпнул, а она привыкла жить в деревне, боялась даже в город выехать и вот на этой почве мне пришлось с ней порвать. Звал ее в город, не поехала. Ну что ж, говорю, придется нам расстаться.

            И вместо того, чтобы и жену поднять до своего уровня, он предпочел лучше бросить ее. До какой наглости может дойти человек, да еще партиец? Разве этому учили его в Красной Армии?

            В городе Серов нашел жену по душе: грамотную активистку, а когда и у этой стало трое детей, дело приняло другой оборот. Об них ведь заботиться надо, кормить, поить, обувать, одевать надо, а Серову не до этого. Он «жить хочет». И жена теперь оказалась уже «чуждым элементом» и будто бы ему запретили с ней жить (?!)

            Серову это на руку «чуждую» - побоку и давай следующую.

            Казалось бы теперь уж все в порядке. Новая жинка попалась хорошенькая, молоденькая. Товарищи завидуют Серову, а молодые ребята поговаривают: «Смотри, старый хрыч, какую себе жинку подцепил»?

            Молодую жену Серов держит строго.

            - Ты, смотри у меня, Лидка, не очень-то заглядывайся на ребят, а то я не потерплю. У меня живо вылетишь. Много вас таких на белом свете, не ты первая, не ты последняя!

            - Что ты Андрюша, неужели же мне забиться дома, как сурок в норе и никуда не показываться?

И вот как-то раз Серов пришел к заключению, что «красавица ему не верна». Не долго думая, он предложил жене в 24 часа очистить квартиру.

- А как же Андрюша, на счет ребенка, - говорила Лида перед отъездом. Будешь хоть немного помогать?

- Ишь чего выдумала. Если мне всем помогать, так и порток не хватит. Ты знаешь сколько у меня жен и детей, где я вам наберусь?

В откровенной беседе с одним из товарищей Серов как-то говорит: «Знаешь что, я бы жил с ней, но как представлю себе, что она гуляла с другим, с каким-то шофером, так у меня полное отвращение. Хотя я и коммунист, но никак не могу переломить себя в этом».

 Но не думаете ли вы товарищ Серов, что может быть и к вам такое отвращение после того, как переменили столько жен?

А разве мало таких «Серовых», которые обманывают, бросают детей, делают их беспризорными, ломают семью, как самые презренные пошляки, мерзавцы?!

В одном только судебном участке у товарища Негодяевой скопилось 35 неразобранных алиментных дел, и все они говорят об одном: «Папа, где ты, откликнись, найдись, помоги, вернись к нам». А «папы» не слышат, они и слышать не хотят, они заняты сменой жен, они ищут новых приключений и развлечений. Они не знают и не хотят знать сколько горя переносят матери, на плечах которых такие негодяи, как Серов, оставляют по трое и больше детей.

Такие отцы-эгоисты должны презираться всей общественностью. Они должны почувствовать себя подлецами, которые нигде бы не могли найти ни одобрения, ни поддержки.

Настоящий муж и отец – это человек твердый и честный, не пьянчужка, ни бабник, друг на долгие годы, умеющий отвечать и за себя и за детей.

Надо полагать, что партийная организация и советский суд обуздают, наконец, Серова, потребуют от него этой ответственности и заставят выполнять свой долг перед семьей.

                                                                                        П.Поляков