Спасенные дважды

На доме 49 по улице Байтурсынова, находится мемориальная доска Василия Горбачева. Эта статья была опубликована летом этого года в газете "Костанайские новости"

Первая часть этой истории была опубликована в "КН" более двух лет назад. В очерке "Жизнь и смерть Василия Горбачева" рассказывалось о том, как председатель Аркалыкского райисполкома ценой жизни спас в пургу малолетних сыновей своего лучшего друга.

Первое спасение
Горбачев возвращался из командировки, из совхоза "Аркалыкский". Попутно по просьбе первого секретаря райкома партии Оразалы Козыбаева забрал его детей, гостивших в этом же поселке у бабушки. Шли зимние каникулы. На календаре было 7 января 1966 года.
Православное рождество выдалось на редкость метельным и морозным. Машина, на которой ехал Василий Иванович Горбачев с Нурланом и Сериком Козыбаевыми, сломалась. Водитель возился с мотором, а мальчики стали мерзнуть, плакать. Сколько так могло продолжаться, никто не мог предположить. Василий Иванович решил вернуться с детьми в поселок - отъехали от него не очень далеко. Этот момент стал точкой отсчета трагедии, которая потрясла всю область и о которой старожилы помнят до сих пор.
Пурга закружила путников, отрезав все пути к спасению. Выбившись из сил, бывший фронтовик, коммунист Василий Горбачев сначала отдал детям свои теплые вещи, потом закопал мальчиков в подвернувшийся небольшой стог соломы, а сам остался во власти стихии. Уже замерзая, наказал, чтобы ни под каким предлогом дети не покидали убежище, пока не стихнет буран, пока не придут люди...

Белое пятно истории
Тот материал в "КН" заканчивался тем, что Василий Иванович погиб, а дети спаслись. Их нашли в том самом стогу живыми и почти здоровыми. Спасся и водитель газика - каким-то чудом он завел машину и вернулся в "Аркалыкский". И поднял тревогу. Как только пурга улеглась, к поиску пропавших людей подключилась вся техника, которая была в округе. Из Кустаная прислали самолеты, по степи носились аэросани, гудели тракторы, пожарные и милицейские машины - снежный наст стал таким твердым, что выдерживал любую тяжесть.
В предполагаемом районе пропажи Горбачева с детьми находились сотни людей, но поиск ни к чему не приводил. Мальчиков случайно нашла девочка с собачкой. Так мы написали в том материале. Просто девочка, потому что следы ее затерялись - вместе с именем, фамилией и адресом. Она не откликнулась и после публикации очерка. А между тем все это время, более сорока лет, она переживала события того дня снова и снова. Но уже в других краях и даже в другой стране...

Поиск
В том материале мы лишь вскользь упомянули и самого младшего сына Оразалы Абиловича - Кумара Козыбаева. Когда происходили все эти события, он был совсем маленьким. Родители его не отправляли к бабушке на каникулы, он не замерзал с братьями в степи, но именно ему отец перед смертью поручил заботиться об осиротевшей семье Горбачевых. Именно он, по младости лет наиболее безболезненно переживший трагедию двух семей, Козыбаевых и Горбачевых, сейчас по крупицам собирает все, что с нею связано. Через сорок два года Кумар Оразалинович разыскал в Воронежской области ту самую девочку. В этом поиске ему помогали совсем незнакомые люди. Например, он позвонил в российское село, где она когда-то жила, а секретарь сельсовета объяснила, что женщина несколько лет назад выбыла. Тогда Кумар Оразалинович рассказал ей семейную драму, и секретарь ответила:
- Я ее обязательно найду. И сообщу вам новый адрес и телефон.
Секретарь сельсовета выполнила свое обещание.

Лисицыны
Рая Лисицына, вопреки ранее бытовавшей информации, в шестьдесят шестом была не школьницей, а вполне взрослой девушкой. Вместе с отцом Николаем Егоровичем работала в мастерской совхоза "Аркалыкский". 7 января они вдвоем добирались на работу, обвязавшись веревками. Это был не первый буран - поселок задуло так, что пробираться по нему можно было лишь по лабиринтам, специально для этого прорытым в снегу. Заблудиться в них было легко, особенно когда шел "верховой".
Но не только от этого ныла душа у Раи Лисицыной. Что-то другое ее тоже тревожило. Может быть, бесконечный лай дворняжки по кличке Найда и ее щенка? Собаки не хотели умолкать ни на минуту. Хозяева увязывали это с тем, что двор опустел - накануне они распродали все хозяйство, так как Николай Егорович решил перевезти семью на свою историческую родину, в Воронежскую область. Старший Лисицын заболел сахарным диабетом - в Кустанайской области таких больных тогда можно было по пальцам пересчитать, а от этого и методы лечения в местных условиях были в зачаточном состоянии. Вот семья и решила перебраться в более теплые и обустроенные края.
К отъезду все было готово - оставалось оформить и получить в совхозе расчет. Когда погода успокоилась, отец ушел в контору, а вернулся с известием: люди пропали.
- Хорошо хоть утихла пурга, может, найдут, - обсуждали меж собой Лисицыны.
Жили они на краю поселка - отсюда было видно, как степь до самого горизонта наполняется поисковиками. Раю Лисицыну терзали предчувствия и душевная боль, которой она не находила объяснения.

Звонок
42 года прошло. Рая Лисицына давно уже Раиса Николаевна Мартынова, пенсионерка. Ей шестьдесят четыре, трое взрослых детей - двое сыновей и дочь. Десятки раз она рассказывала им эту историю, как матери рассказывают детям сказку. Дети знали сказку наизусть, но вряд ли они могли представить, насколько она реальна. А передать ТАКУЮ реальность на словах - задача трудная. Может, поэтому Раиса Николаевна не могла забыть происшедшее.
Представить, что она удивилась, когда позвонил Кумар Оразалинович, мало. Это было другое чувство. Услышав от него: "Хотите приехать в Костанай?" - она даже минуты не раздумывала. Конечно да!
Дети, особенно дочь, отговаривали. Куда ехать, в ее годы, за тысячи километров? Для чего? Кто этот человек, который приглашает в такую даль?

Точка
Поначалу в "Аркалыкском" никто точно не знал, что за люди пропали в минувший буран. Все были потрясены, когда стало известно, что это председатель райисполкома Горбачев и дети первого секретаря Козыбаева. Обоих руководителей люди хорошо знали, уважали, а Рая Лисицына хотя никогда их в глаза не видела, но получала грамоту за обеими подписями. Хотя разницы для нее не было - начальники это или рядовые люди.
Она смотрела со своего двора, как идет поиск, и понимала, что никто никого не может найти. Машины и человеческие цепочки уходили все дальше и дальше в степь. И пока никто не возвращался. В кружении самолетов тоже было что-то безнадежное. В тоске она думала, что ничем не может помочь, что от нее нет никакой пользы. Да и мать не пускала: "Чего будешь путаться под ногами - вон сколько миру кругом".
Лишь собаки-дворняжки были с Раей заодно, лаем они звали ее в степь. И она пошла. Как по компасу, не отдавая себе отчета, почему идет так, а не иначе. В какой-то момент ей стало страшновато - день уже заканчивался. Поисковиков в степи становилось все меньше, возвращалась обратной дорогой и техника. Рая шла им навстречу, параллельно линии электропередачи, и вдруг возле одной из опор увидела точку на снегу. Сначала она подумала, что это отец пришел за соломой, но вспомнила, что коров они уже продали - солома не была нужна. Потом решила, что отстал кто-то из поисковиков. И только подойдя вплотную к стожку соломы, она разглядела в нем ребенка, мальчика.

Место
...В июле 2008 года степь вокруг бывшего совхоза "Аркалыкский" разительно не похожа на ту заснеженную и застывшую степь, какой она была в январе 1966 года. Не похож и поселок, и линия электропередачи куда-то исчезла. Но Раиса Николаевна сказала:
- Хотя бы пень от того столба должен бы остаться. Я ведь помню это место, вот оно...
Пень действительно нашелся. Раиса Николаевна заплакала:
- Тогда аэросани мимо прошли и самолет пролетел - не заметил. А он еще тянется за этим самолетом, ручкой машет, машет...
За 42 года место, где все произошло, людьми забылось. Раиса Николаевна помогла его отыскать.

Второе спасение
Раиса Николаевна и сейчас удивляется: не плакал мальчик. Она спросила его имя и фамилию. Он ответил: Серик, Козыбаев.
- Так вас же все ищут...
- Я им машу, а они не видят, - ответил он.
- Вас ведь трое было...
- Брат здесь, в соломе...
- А дядя?
- Не знаю...
- Ничего, теперь не пропадете, - говорила Рая Лисицына. Она достала красную косынку - взяла ее с собой на всякий случай. Далеко, у плотины, еще ходил трактор, в ту сторону она и махала. Трактор просигналил фарами: видим. Пока он шел к стогу, Рая раскопала Нурлана. Он был жив, но уже весь взялся инеем, коркой. Подошел трактор, увез мальчиков, а Рая осталась, чтобы поисковики не потеряли ориентир. Ведь надо было еще найти Василия Горбачева.

Сердце на снегу
Через короткое время рядом со стогом было полно техники. Приехала милиция с розыскной собакой. Но долго искать Василия Ивановича не пришлось - он был совсем рядом. Участковый просунул свою ладонь под одежду человека, неподвижно лежавшего на снегу.
- Последнее тепло, - сказал он. Но замерзшего Горбачева все-таки надеялись вернуть к жизни. Связались с московскими врачами, консультировались, какие меры можно принять. Врачи были бессильны.
Раю Лисицыну вместе с ее дворняжками довезли прямо до совхозной конторы - здесь были все жители села и поисковые отряды. Дежурила "скорая": пока шли поиски, медики не отходили от матери мальчиков - так она страдала. Рая хотела скромно уйти домой, но на полпути ее догнали. Родители спасенных детей обнимали, целовали, благодарили девушку. Через несколько дней они приехали еще раз - с гостинцами, с хорошим подарком. А спустя неделю Лисицыны отбыли в Воронежскую область.
Раиса Николаевна говорит, что каждый год, когда подходит эта памятная январская дата, она не может найти себе места. Как будто снова ей надо идти в бескрайнюю торгайскую степь. Туда, где на снегу осталась частичка ее сердца, где осталось без остатка сердце Василия Горбачева и где спаслись два маленьких детских сердца.
Настоящее
В этой истории все настоящее: жизнь, смерть, человеческие отношения. В ней нет равнодушных и нет беспамятных. Эта история, случившаяся в двадцатом веке, заслуживает, чтобы помнить о ней в двадцать первом.
Именем Василия Горбачева названа улица в Аркалыке, в память о нем в центре Костаная открыта мемориальная плита. Увы, недавно не стало Нурлана Козыбаева. Но более сорока лет после той страшной истории судьба его все-таки хранила.