Поселок Ново-Шумный

"Сталинский путь". 1939 год

            Между озер Большой и Малый Кускуль, в 35 километрах северо-западнее поселка Федоровки, в 1914 году начал заселяться поселок. Земли здесь хорошие, и поэтому крестьяне охотно шли за них. Поселок рос быстро. Переезжали в него и кулаки, решившие на новом, хорошем месте еще больше увеличить свое хозяйство, приходила «голытьба», доведенная нищетой до отчания и надеявшаяся здесь поправить свои дела.

            Новый поселок привлек внимание «начальства». Где как не в новом поселке можно было сорвать порядочный куш, с кого как не с новосельцев можно взять хорошую взятку. «Начальство» потянулось сюда, но… надежды «начальства» не оправдались, крестьяне платить не стали.

            Зато щедр был бай Кадыров. Он дал крупную взятку начальнику переселенческого управления, но потребовал того, чтобы он согнал крестьян с заселенной земли.

            Весть о том, что отнимают новые земли, быстро облетела жителей поселка. Крестьяне подняли шум, они не хотели подчиниться начальнику переселенческого пункта, и крестьяне настояли на своем. Боясь как бы чего не вышло, взяточники оставили жителей села в покое.

            Как-то в селе проводился сельский сход. Было это в 1914 году. Бедняки, переселившиеся сюда, высказывали то, что давно уже волновало их:

            «Мы приехали первыми, но получили самую плохую землю. Мы работает день и ночь, и ничего не имеем. Мы голодаем, а кулаки, захватившие сотни десяти самой лучшей земли, прибравшие к рукам прекрасные сеноугодия, жиреют, наживаются».

            Крестьяне волновались, шумели. Уполномоченный земской управы был взбешен. Его злило то, что все больше становится крестьян, вслух высказывающих недовольство. Недавно произошел скандал в соседнем поселке, названном в связи с этим поселком Шумным. Теперь новое дело…

            На этом сходе решилось название поселка. Уполномоченный земской управы назвал новый поселок «Ново-Шумным».

            В центре поселка Ново-Шумного, на большой площади стояла огромная церковь. Ее окружали украшенные узорами кулацкие дома, лавки торгашей и, всегда шумный кабак.

            Ветхие хатенки бедняков, ободранные, сложенные из дерна, выглядели около них убогими, хилыми.

            В кабаке было постоянное оживление. Последние гроши несла беднота сюда, чтобы заглушить свое горе, излить печаль.

            Несправедливость угнетала бедняков. Сельский поп владел двумястами десятин прекрасной земли, кулак Бирко засевал до ста десятин. Бедняки же владели небольшими «делянками», расположенными за 15-20 километров от поселка.

            Что должен был делать бедняк? Крестьянин Владимир Лисица не выходил из батраков кулака Кольвы и других. Также поступали и другие бедняки.

            Царское правительство сознательно насаждало бескультурье и невежество. Поселок Ново-Шумный, славившийся за своими пределами кабаком и церковью, имел маленькую землянку-школу, вмещавшую несколько десятков детворы. 75 процентов населения поселка была совершенно неграмотными, большинство остальных – еле умели расписываться.

            Октябрьская социалистическая революция изменила обычную жизнь в Ново-Шумном. Вот когда название села полностью отражала действительность.

            Беднота увидела правду. На сходках, как назывались по старинке собрания крестьян, говорили, шумели целыми днями. Шумели не так, как прежде, шумели по-новому. В этом шуме не было отчаяния. В нем слышались разумные предложения по-новому устроить жизнь.

            Было и еще шумное, горячее время, - это годы коллективизации. Советская власть, давшая беднякам свободу, землю, призывала их объединиться и общими силами, коллективно строить новую, счастливую жизнь.

            Кулаки противились этому, проводили среди крестьян агитацию против колхозов, вредили, стараясь сорвать колхозное строительство.

            Только не было и нет такой силы, которая могла бы свернуть бедноту с пути, указанного ей партией Ленина-Сталина!

            Яркий, солнечный день. На поле, рядом с посевами раскинулся полевой стан колхоза имени Чапаева.

            Колхоз имени Чапаева – так теперь почти все называют поселок Ново-Шумный. Своими посевами, своим хозяйством чапаевцы славятся по всему Федоровскому району. Знают этот колхоз и в области, и в республике, знают и в Москве, где его фермы, его лучшие люди были представлены на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке.

            Хлеба покрыли поле в несколько сот гектаров. Взором не окинешь их. Хлеба тучные, колос полный. Сколько зерна можно собрать с них!

            Колхоз ежегодно засевает около 3200 гектаров земли. В 1937 году колхоз получил продукции от своего хозяйства на 258 тысяч рублей. Сюда не входят денежные доходы, которые также определяются сотнями тысяч рублей.

            Государство предоставило колхозникам все необходимое для всемерного развития их коллективного хозяйства. За колхозом закреплено на вечное пользование 15038 гектаров земли, из них 8670 гектаров пашни и 280 гектаров приусадебных земель. Этим раз и навсегда уничтожены причины споров, сопровождавших всю жизнь крестьян Ново-Шумного.

            На полях колхоза работают тракторы, комбайны, сложные молотилки, колхоз имеет собственные автомашины. Труд колхозников стал делом чести, доблести и геройства.

            Тучные стада скота, пасутся на колхозных землях. Колхоз имеет четыре животноводческие фермы: молочно-товарную с поголовьем 415 коров, овцеводческую с поголовьем 1604 овцы, свиноводческую с поголовьем 275 свиней, коневодческую с поголовьем 191.

            Выполняя решение ЦК ВКП(б) и СНК СССР о развитии общественного животноводства в колхозах, колхозники увеличивают поголовье скота, улучшают его породность, повышают продуктивность.

            В 1937 году получил 1530 литров молока от каждой фуражной коровы, в 1938 году эта цифра поднялась до 1740 литров.

            Такую высокую продуктивность скота обеспечили стахановцы животноводства, командиры колхозного производства, в совершенстве овладевшие техникой своего дела.

            У свинаря Антона Скрипки, у скотника Аникия Лукича Диброва, у чабана Арсентия Махонько, у заведующего свиноводческой фермой Владимира Макаровича Стась, у телятницы Екатерины Семеновны Бабенковой и у многих других есть чему поучиться. Они обеспечили скоту замечательный уход, прекрасные грубые и концентрированные корма. Они не ограничиваются естественными кормами, а ввели посев трав, улучшающих рацион скота.

            Коллективный стахановский труд обеспечил колхозникам высокую доходность. В 1938 году колхозники получили на трудодень по 1 рублю 36 копеек деньгами и по 21 килограмму 400 граммов зерна. Никогда еще жители села Ново-Шумного не имели у себя столько хлеба.

            Когда вечером заканчиваются колхозные работы, в поселке наступает особенная тишина. Люди, поработав день, расходятся по домам. И вот это время, когда каждый придя домой приводит себя в порядок перед ужином, в эти часы тихо в селе. Обстановка эта напоминает затишье после грозы.

            Но это ненадолго. Пройдет час-два, и село вновь оживает. Зажигаются огни в огромном выстроенной колхозом школе, в клубе…

            Новая школа совершенно не похожа на прежнюю школу. Сейчас в школе работают 15 учителей, обучается 428 учащихся.

            Клуб – любимое место молодежи. Сюда постоянно собираются юноши и девушки, здесь можно видеть человека, углубившегося в книгу, полученную из сельской библиотеки, человека, работающего над изучением «Краткого курса истории ВКП(б)». Здесь встретишь и песни и залихватские пляски…

            Ново-Шумный не тот уже и в культурном отношении. За годы советской власти отсюда вышли 15 учителей, 3 медфельдшера, 3 зоотехника, 2 механика, 16 трактористов, 8 комбайнеров, 5 шоферов, 2 ветеринарных фельдшера и т.д.

            25 человек из колхозной молодежи учатся сейчас в различных учебных заведениях. 91 человек окончили или заканчивают различные курсы.

            Вот семья колхозника Ивана Пискуна… Старший его сын – бухгалтер, второй сын и дочь учительствуют, третий сын – курсант школы воздушного флота…

            Иван Пискун, придвинув лампу, просматривал свежую газету. Делал он это с какой-то особой важностью, словно хотел показать, что и он не хуже тех колхозников, кому адресуются получаемые в селе 280 экземпляров различных газет и журналов.

            На улице вдалеке послышалась гармоника, а вслед за ней полетели припевы.

            Старик поднял голову, прислушался и не то сердито, не то с удовлетворением произнес:

            - Поют… На всю ночь запели.

            Ошибку допустил старик. Не ночь, а всю жизнь будут петь веселые песни счастливые колхозники. Жизнь у них такая, без слез, без нужды, непохожая на вашу молодость!

                                                                                          Волынцев