Егор Петрович Кияткин

Из "Саги о Кияткиных". Книгу прислала Полина Хуртина

Второй яркой фигурой был Егор Петрович. По рассказам старших, в молодости он был драчливый, с беспокойным характером, не постоянным поведением. В деловой жизни он не пошел по пути отца и братьев. Он жил в городе, занимался адвокатской деятельностью и случайной торговлей, имел постоянную связь с революционерами и политическими ссыльными. После 1905 года он был осужден и сидел  один год как политический. Вернувшись из тюрьмы в Кустанай, Егор Петрович продолжал вращаться среди ссыльных. Нужно полагать, был знаком с учениями разных партий и знал фамилии вождей. Читал он мало или совсем не читал серьезных политических книг, теоретически был слаб. Вся его революционная заслуга сводилась к тому, что он был бунтарем, рушащим старое.

            Чтобы иметь представление о человеке, следует хотя бы кратко знать его жизнь и деятельность.

            Как и всех, Егора Петовича женили на мордовке рано, лет в 18-19. После этого его призвали на действительную военную службу, отправив отбывать положенный срок в местную команду города Орска. Вскоре он оттуда сбежал, о чем было сообщено в Кустанай. Домой он не явился. Поэтому в призыв следующего года взяли на военную службу его брата Федора. Тем временем в каком-то поселке под Орском Егор Петрович нашел людей, знающих кустанайских Кияткиных и, посредством их или у них, сосватал себе невесту. Совершив на месте помолвку, новые сватья с невестой и женихом на четырех тройках лошадей в санях поехали справлять свадьбу в Кустанай.

            В один морозный зимний день во двор к Петру Ивановичу въехал свадебный кортеж с бубенцами и колокольчиками на лошадях. Из саней вылезали в тулупах запорошенные снегом новые богатые сватья. Раньше всех выскочил из саней жених и, вбежав в дом, обращаясь к своей жене, сказал: «Ты, Авдотья, не говори что ты моя жена и вы все не говорите этим дуракам-чертям, что я женат, которые меня с такими почестями из Орска привезли домой».

            Его просьба не была выполнена, но обманутых доверчивых «сватьев» пригласили к столу. Утром смущенные тройки повернули оглобли в Орск, а опозоренные отец и братья стали искать отдельное место для Егора. В сорока километрах от Кустаная, в Александровском поселке для Егора Петровича была куплена водяная мельница с домом, скотом. Через несколько месяцев самостоятельной жизни Егора Петровича мельницы и дома не стало. Старые люди рассказывали, что Егор Петрович собрал большую компанию друзей – мужчин и женщин и сказал им: «Ешьте и пейте, пока у меня есть отцовское добро!» Через три месяца все было кончено и Егор Петрович приехал в Кустанай. В общую семью его уже не приняли, а он в отместку жену Авдотью оставил у отца, сам же стал жить самостоятельно отдельно, женившись по-граждански на новой по имени Груша.

            К отцу и братьям Егор Петрович заходил часто. Весь его разговор сводился к пререканиям и ругани, где он братьев называл «буржуями» или «дураками», доказывая что бога нет, что все равно они сгниют, их черви съедят и т.д. Обыкновенно ему никто ничего не отвечал, мужчины убегали, а женщины иногда пререкались.

            Чаще же, сидя на стуле одетый посреди комнаты, он все время говорил сам, не получая ответов. Средства к жизни Егор Петрович добывал случайной торговлей и адвокатской деятельностью. Так, в 1915 году у писавшего настоящее, он купил несколько пудов свиного сала в долг для перепродажи. Из судебной практики у него был яркий случай с вдовой Богучаровой. Кратко эта история такова: После смерти старухи, старик женился на молодой бедной вдове и вскоре умер. Взрослые многочисленные братья жили вместе дружно, но недолюбливали свою новую мачеху. Узнав о всем этом, Егор Петрович уговорил вдову просить раздела имущества судебным порядком и дело вести доверить ему. Оформив доверенность на ведение дела в суде и на получение причитающейся доли имущества, Егор Петрович высудил в пользу вдовы четвертую часть имущества. После необходимых процедур, Егор Петрович с полицейским исполнителем явился к братьям Богучаровым и согласно решению суда угнал несколько десятков скота, лошадей, отмерял несколько сот пудов пшеницы, взял много иного имущества и продуктов и все это присвоил, не передав вдове. После этого, из-за боязни, кустанайцы не стали доверять ему судебных дел.

            Позже, наряду со случайной торговлей, дававшей ему средства к жизни, Егор Петрович доставал, оформлял и подделывал подложные документы для ссыльных и беглых каторжан. Пишущий однажды, в 1914 году был свидетелем, когда бежавшему с каторги по кличке Александру (Кузьме Пирогову), убежавшему из Сибирской каторги, подделывали паспорт. Был взят старый чужой паспорт, оставшийся в залог Филиппу Павловичу за 10 пудов пшеницы, надписи Егор Петрович уничтожил щавелевой кислотой и написал что требовалось новое, обмыв желтые пятна еще какой-то жидкостью.

            Беспокойный буйный характер Егор Петрович сохранил до старости, был революционером-бунтарем.

            Будучи 60-летним стариком в 1919 году, он был активным участником жиляевского восстания и вместе со всеми отступил из Кустаная в степи через Тургай к Аральскому морю для соединения с Красной Армией. Е.Кияткин упоминается в книге М.Виенко «Красные партизаны Кустаная», изданной в 1938 году. В 1920 году, когда установилась Советская власть Егор Петрович приехал домой в Кустанай, заболел сыпным тифом и умер в бараке. С температурой сорок градусов он сбежал из сыпного барака. Зайдя к Андрею Ивановичу, надел его шубу, пришел к брату Павлу и, сидя одетый на стуле среди комнаты, ругал всех, называя буржуями. Старшего внучатого племянника он не любил за то, что тот скептически его выслушал и не восторгался его речами, называя никитинским чертом (его мать Никитина).

            Хоронили Егора Петровича с революционными почестями. Гроб с телом покойного привезли в кустанайский коммунистический клуб. Провожать его пришли люди двух лагерей: с одной стороны четыре поколения родственников, начиная с матери и кончая внучатыми племянниками, с другой – видные партийные деятели города. На кладбище у гроба коммунисты говорили речи о революционных заслугах Егора Петровича. Навзрыд плакал Павел Петрович. Иван и Федор были спокойны. Вопреки желанию покойного, родственники на могиле поставили большой деревянный крест.

            По христианскому обычаю на могиле, у гроба покойного служится панихида, отпевает священник, дьякон и церковный хор. Никаких речей мирского характера не бывает. Этого при похоронах Егора Петровича не было.

            Вопреки христианской морали «не осуди ближнего» и тем более умершего, после возвращения с кладбища доиой Олена, жена Павла Петровича произнесла длинную речь о жизни и приключениях Егора Петровича. Начала она с заявления, что коммунисты-ораторы на могиле Егора, не знают покойника, а несли бы  все о нем рассказать, то получилось бы книга в тысячу страниц. И затем, делая свое кухонное дело – то подходя к столу, то заглядывая в печь и на полку с посудой, бабушка Олена изложила жизнь и прегрешения Егора, часть которых и осталась в памяти слушавшего, а позже записавшего внука.

            Егор Петрович был против буржуев, богатства, но был сторонником учения, просвещения. Пишущему племяннику он сделал бескорыстную помощь: он его устроил учиться в городское русско-киргизское училище. Этого не сделали родители и дед, а Егор Петрович пошел и записал вместо 2-го в 3-й класс и попросил освобождения от платы за учение, как сына бедных родителей, жителей заимки.