Забыть невозможно

"Учитель Казахстана". 1967 год

            В этот весенний вечер мы (группа рудненских учителей) стояли на балконе вновь построенного Дворца культуры горняков и тихо разговаривали о делах насущных. Внизу широко простиралась площадь Ленина, прямо от нее убегал к Тоболу бульвар проспекта Космонавтов. Солнце садилось, и в его красноватых лучах искорками блестела редкая зелень на только что распустившихся деревьях. Тихо и легко плыли вдоль бульвара фигурки юношей и девушек…

            - Скоро опять выпускной, - сказал кто-то из нас немного грустно. Остальные промолчали: всем было понятно, почему вырвался этот возглас. Именно здесь, на площади Ленина, собираются наши выпускники в свой последний школьный вечер, именно отсюда они, взявшись за руки, уходили по проспекту Космонавтов встречать свой первый «взрослый» рассвет.

            Идут, переполненные счастьем, ожиданием чего-то огромного и светлого… И солнце встречает их улыбкой, и белые платья девушек пламенеют в его лучах, и радость бьется в каждом сердце.

            У каждого учителя есть, конечно, свои, особенно дорогие ему воспитанники. Именно воспитанники, потому что поведение человека в обществе, его мировоззрение, его отношение к товарищам определяется не столько знанием учебных предметов, сколько воспитанием. Ведь учителю не так важно, кем будет его ученик, но каким он будет… Вот поэтому и отдает он самое дорогое, старается сойтись с учеником поближе, привить ему те убеждения, какие считает необходимым. И чем больше он доставлял когда-то хлопот, чем значительнее вклад учителя в формирование личности будущего человека, тем этот ученик дороже ему.

            - Вот, помнится, - рассказывает мне учительница К.К. Гаценко, - пришла ко мне в класс девчушка: худенькая, большеглазая и такая замкнутая… Все одна, все одна. Расшалится, бывало, на минутку, глаза блестят, движения порывистые. Но потом опять сникнет… Однажды выхожу их учительской, а она стоит в уголке вестибюля. Плечики поникли, в глазах какая-то совсем не детская тоска. И так мне жалко ее стало. Даже слезы навернулись.

            Подхожу, спрашиваю как можно мягче: «Ну, что, Галчонок мой? Что?» Вспыхнула она, глазищами сверкнула и убежала. После этого случая, замечаю, приглядываться ко мне начала. И все молчком, все молчком… Провожать стала. Я по одной стороне улице иду, она по другой… Доведет до дома, улыбнется и обратно. Так, наверное, мы целый месяц в прятки играли.

            Потом побывала я у нее дома, поговорила с матерью… Оказывается, не было радости у моего Галчонка. Отец погиб, мать с горя совсем замкнулась, огрубела… Обвиняла в своем несчастье весь мир. Даже дочке не осталось душевного тепла… Потом-то, видно, и потянулась моя Галинка на ласку… Два года длилась наша дружба. Галя кончила школу, теперь уже давно работает. Вернулась к ней и врожденная жизнерадостность и ее вера в людей… А я? Разве я могу забыть ее? Нет. Со мной она теперь на всю жизнь, точно так же, как и другие мои воспитанники….

            Недавно побывал я на строительстве жилых домов в десятом микрорайоне. Прохожу, приглядываюсь, потому увидел девушку да так и застыл на месте.

            - Лида Буткевич, - назвала она себя и улыбнулась.

            Буткевич… Буткевич… Где же я слышал эту фамилию?.. Конечно же, в школе. Три года тому назад закончила она одиннадцатый класс и сразу же пошла на стройку. Не потому, что были какие-то материальные затруднения. Нет. По убеждению. Работать, создавать, строить – это главное.

            - Помню ли я учителей? – переспросила Лида, и глаза ее заблестели. А как же?.. Разве можно забыть нашу Марию Афанасьевну? Это же золотой человек… Сейчас только начинаешь понимать, что учителя для нас то же самое, что родители. Хочется поделиться самым сокровенным с любимой учительницей, заглянуть в ее внимательные и всегда такие  усталые и добрые глаза…

            После встречи с Лидой я уже, бывая на производстве, стал специально приглядываться к молодежи повнимательней. А с недавней ученицей шестой школы Ниной Козловой я познакомился через газету. Под рубрикой «Передовики производства» была напечатана ее фотография. Не утерпел я, отправился к девушке на квартиру… Живет она вместе с родителями в небольшом, но удивительно опрятном домике на окраине города… Приняла меня душевно, хотя и не без смущения. Нина коренная рудничанка. Училась здесь с самого первого класса. После окончания средней школы, где приобрела специальность машиниста обогатительных машин, пошла работать. Сейчас считается одной из лучших операторов фабрики мокрой магнитной сепарации. И в то же самое время учится на вечернем отделении института.

            - Работа – ученью не помеха, - говорит Нина. – Мечтать и добиваться, чтоб мечта стала действительностью, научила меня школа… Класс наш был боевой. И Евгения Ивановна, как мама. Бывало, о чем только не переговорим. О самом заветном, о самом дорогом… Другому ни за что не сказал бы, а ей можно. Она все понимала, все знала. Или Антонина Георгиевна. Внимательная, умная, душевная… А наши вечера! Наши поездки! За время учебы я вместе с классом побывала в Ленинграде, совершила путешествие по Карельскому перешейку, Закарпатью и Кавказу… Нет. Школьные годы, а тем более учителей забыть невозможно.

            Слушая эти, от самого сердца идущие слова, я, честное слово, завидовал. Завидовал и Евгении Ивановне Туртаевой, и Антонине Георгиевне Феоктистовой, и Марине Николаевне Коктаевой. Хороших ребятишек они вырастили, добрую оставили о себе память! И пусть было трудно, пусть порой больно ранят сердце, но ведь все это по молодости… Пройдет время, и они с благодарностью будут вспоминать тех, кто научил их быть созидателями, людьми, гражданами великой страны Советов.

                                                                                              Б. Корнев