По архивным материалам
В Бюро красных партизан
От участника Жиляевского восстания Шугаева Ивана Ивановича
Заявление
Я родился в семье бедного крестьянина Орловской губернии, Карачевского уезда, Руженской волости, деревни Пластовое в 1894 году. В 1905 году окончил сельскую школу в 1906 году. Пас летом свиней в качестве подпаска. В 1907 году ввиду малоземелья с родителями переселился в поселок Михайловский Боровского района, по прибытии в который сразу же пошел батрачил, работал у следующих граждан: Филатова Ивана, у братьев Рожковых, Токарева Ивана, Кислицына Кузьмы до1915 года.
В 1915 году в январе месяце был призван на военную службу, служил в Саратове, в 20-м пехотном полку, где в 1915 году окончил 3-х месячную учебную команду, и в 1916 году был отправлен на германский фронт с маршевой ротой, в качестве командира отделения, при выборном начальстве. В 1917 году взводом был выбран взводным командиром, спустя два месяца ротой выбираюсь фельдфебелем, после чего уезжаю в месячный отпуск и больше в часть не вернулся. В 1919 году был мобилизован Колчаком и назначен фельдфебелем в 15-ю роту. Недели две до Жиляевского восстания ложусь в больницу и как только повстанцы пришли в Кустанай я сразу же вышел из больницы, получил у них верховую лошадь и ружье берданку и сразу же был с одним товарищем послан на железнодорожную станцию для установления порядка и связи, по возвращении со станции меня назначили в помощь командира 3-й роты Ряскина Егора и кроме этого 2 ночи стоял в карауле возле реки Тобола, когда белые стали наступать на город принимал участие в боях возле реального училища, к могилкам в кучах назьма и когда белые стали заходить в город от Кузнечных рядов, то наша цепь была по Оренбургской улице и задерживала по силе возможности противника.
Не имея ни какой возможности оставался дольше в Кустанае, я с одним товарищем, фамилию которого забыл, забежали в бывшее офицерское собрание, а у нас там была организована ружейная мастерская по Оренбургской улице, захватили оттуда пишущую машинку и большим риском для жизни пробрались оттуда по направлению к поселку Затобольскому. Когда мы прибыли в поселок, то Жиляев с отрядом собирается выезжать по направлению поселка Большая Чураковка, куда мы и поехали и таким образом доехали до Чолаксая, где догнали товарища Тарана с отрядом. В Чолаксае получился раскол между отрядами, товарищ Тарана настаивал на выезде из Чолаксая на Тургай, а Жиляев был за то, чтобы остаться в Чолаксае. Послушали товарища Тарана и решили выехать на Тургай, но отъехав несколько верст, Жиляев с пулеметами отсекает половину отряда и заворачивает назад, а мы все же с товарищем Тарана поехали на Тургай. Не доехав до Тургая верст 70-75 решили послать делегацию куда поехал и товарищ Таран, хотя его и не пускали. Не доехав верст 35 нас обезоружила Алаш-Орда и мариновала в песках точно не помню, но кажется, с неделю, а затем направили на Атбасар под усиленным конвоем, как нам было в это время трудно я думаю, каждый партизан знает и описывать подробно займет очень много и времени и бумаги. Не догнав верст 50-60 до деревни Кен на Ишиме, остановились ночевать, и тут мы получили сведения, что завтра утром нам сделают обыск и оставят на произвол судьбы, ночью у кого что было постарались спрятать в землю, в том числе зарыли в землю пишущую машинку, которую мы увезли из Кустаная. На утро нам приказали оставить вещи, отойти в сторону. Когда мы отошли, стали делать обыски и в вещах у нас, по окончании обыска приказали собираться, когда стали собираться и чтобы не заметно взять машинку из земли, мы это место окружили в середине вытащили машинку и положили на бричку, когда нас погнали, то вооруженные нас оставили, а остались провожать аксакалы с укрючиком и эти нас гнали до обеда, а после обеда бросили и мы переночевав на утро, выяснили через граждан поселка Кен, которых обнаружили в горе, где они вырабатывали из камня точилы, где мы находимся и тут же направились на поселок Кен. Не дойдя до поселка нас встретили дорогой, привезли хлеба, сала, яичек и прочее, поужинав мы в ночь добрались до поселка, где пробыли двое суток, разделили оставшуюся защитного цвета макулатуру и небольшими партиями стали расходиться кто куда попало, так как оставаться в поселке Кен больше было опасно из-за отрядов белых.
Добравшись с большим трудом в поселок Михайловский, я скрывался до прихода красных в Кустанай, после чего стали ловить предателей повстанцев, я лично с Агейкиным Максимом в плен поймал Хомутских Семена, который издевался над повстанцем Ряскиным Егором, последнего расстреляли казаки, а Хомутских пропал без вести. После этого я поступил в милицию старшим милиционером в третий участок, поселок Денисовка, заболел тифом, по комиссии уволился. С ноября 1920 года служил в Красной Армии по 16 февраля 1921 года в городе Свердловске, после чего выехал с особым батальоном на подавление восстания, которое было в Петропавловске, Шадринском, Ялуторовском, Кокчетавском, Курганском уездах. Участвовал до июня месяца 1921 года, после чего заболел и будучи больным, демобилизовался как родившиеся в 1894 году. Прибыв домой в поселок Михайловский 5 июля 1921 года, месяц проболел, после чего поступил волостным делопроизводителем отдела труда, проработал до 13 сентября 1921 года был вызван в Кустанайскую ВЧК, где был зачислен в штат с 16 сентября 1921 года и служил в органах ОГПУ до 1 ноября 1930 года. Получил инвалидность и после комиссии уволился. С 15 ноября 1930 года служил в центральной земпартии, впоследствии по расформировании ЦЗМП и с переходом ее функции базе Госземтреста служу и после время в качестве завхоза.
Сообщая об изложенном, прошу принять меня в члены красного партизана и выдать соответствующий документ. Так как описать все подробно на бумаге очень трудно, желательно при разборе моего заявления мое присутствие и я сумею все моменты характеризующие Жиляевское восстание рассказать на словах.
К сему Шугаев
28 июля 1931 года
ГАКО Р-1 Оп.1 Д.429