25 нагаек за дезертирство

По материалам ГАКО

Воробьевскому сельсовету

От гражданина поселка Воробьевского Антона Грабаря. 25 мая 1928 года

Заявление

            Прошу о восстановлении избирательных прав, так как причина лишения «доброволец белой армии», считаю неверна, ибо мобилизация моего года производилась Колчаком 10 марта 1919 года, а на службу я попал 18 марта 1919 года (по старому стилю) при следующих обстоятельствах:

            В период мобилизации (приблизительно 10 марта 1919 года) Колчаком моего года я не явился, а поехал в Сибирь с целью уклониться от службы. Пробыл в Сибири до 16 марта, по приезду домой, я от односельчан узнал, что ловят дезертиров и дают по 25 нагаек. Тогда я с Пелагеей Левиной (односельчанка) на ее лошади поехал в Кустанай и выяснить, так как у нее было два дезертира (сын и брат).

            В Кустанае я узнал, что хоть сам явился или поймают, все равно получишь 25 нагаек. Я с этим и поехал домой. Приехал во двор Пелагеи Левиной, где уже стояла подвода гражданина поселка Воробьевского Петра Левшина, он тут же мне сказал: «Яшку расстреляли». Я тут же бросился бежать на зады в переулок, но не пробежал 100 сажень, по мне открылась стрельба из 3-х винтовок и крики «Стой». Я остановился и по их команде «Руки вверх», поднялся и вернулся. Меня обыскали и повели в сарай, где я увидел убитого Яшку (брата Пелагеи Левиной). Указав на него стали меня бить прикладом и нагайками. Я а так же и Левшин упрашивали не быть, говоря: «что, мол, узнав, что вы здесь я сам явился».

            Завели меня и Левшина в хату к гражданке Левиной, а ее дочь послали за самогонкой. Она принесла, они стали пить и заставляли меня и Левшина насильно под угрозой нагайки выпить. Левшин выпил, а я кое-как отказался. При обыске они видели, что у меня есть деньги и когда повезли меня и Пелагею Левину, то дорогой у меня вытащили из кармана деньги и сказали: «молчи, а мы не скажем, что ты убегал и тебя не расстреляют». Они так и сделали, и меня передали в распоряжение милиции и увезли в Кустанай, где пробыв 20 дней под надзором. В этот период было Жиляевское наступление и меня арестованным отправили в город Троицк. По возвращении из Троицка мне предложили или идти в армию, или остаться в милиции на должности младшего милиционера. Я же не желая воевать остался. Будучи на службе в милиции мне все ж не доверяли и разрешали выполнять по службе поручения отлучаясь не дальше поселка Затобольского в трех верстах от города. В бытность мою в милиции я помог своему односельчанину Никите Сосенко, которого арестовали, как не имеющего документов, а потому считали его как жиляевский беглец. Я же ручаясь за него, кое-как дал возможность ему освободиться.

            Все вышеизложенное подтверждается очевидцами происходившего.

ГАКО Р-60 Оп.1 Д.64 Л. 88