По архивным документам
Иванов Семен Варфоломеевич
39 лет, крестьянин поселка Карагалинского Зуевской волости
Участие в партизанском движении принял с осени 1918 года, когда в Кустанай пришли чехи. Взял на складе, воспользовавшись замешательством три винтовки и два нагана, и спрятал их в кладбищенской церкви за городом. Когда казаки объявили мобилизацию солдат, уехал в Каргалу с товарищами Апориным и другими, в числе трех человек, захватив с собой припрятанное оружие.
В Каргале скрываясь, ожидали развертывания событий. Затем Жиляев объявил мобилизацию в партизанский отряд солдат в возрасте до 40 лет. Было это в распутицу, весной 1919 года. После объявления мобилизации в Каргалах собралось около 100 человек, но оружия не было. Вооружившись, кто вилами, кто чем мог, 95 человек двинулись с отрядом Жиляева на Кустанай. Я же, подобрав 12 человек, двинулся в направлении Урицкого, чтобы там разоружить колчаковскую милицию и воспользоваться ее оружием.
Не доезжая до Урицкого, где был штаб милиции в селе Сорочинском, встретил еще четверых крестьян, сочувствующих большевикам. Они присоединились к моему отряду. К количестве 16 человек, рано утром, на свету, мы атаковали штаб, сняв двух часовых милиционеров. В помещении милиции взяли 12 винтовок, 2 наган и 2 цинка патрон и шашку. После этого приступили к поиску начальника милиции и других милиционеров. Помощника начальника заметили бегущим задними дворами, и удалось его поймать на почте. Все пойманные члены милиции в числе трех человек были арестованы. Обыски длились до рассвета. Уже зазвонили колокола церкви, мужики, собравшиеся на площади, заметили малочисленность нашего отряда и стали говорить о необходимости разоружения нашего отряда, тогда мы пустились на хитрость.
Апурин, обогнув задние улицы, верхом всем карьером мчался на площадь, куда я, опередив его, прискакал верхом с криком «Чего собрались? Сейчас кавалерия придет». Подскакав ко мне, Апурин отрапортовал: «Кавалерия прибыла. Чего прикажете делать начальник?» Я сказал мужикам, чтобы они немедленно расходились по домам, а наш отряд, повернул за село Урицкое, быстро выехал по направлению в Каргалы, веля с собой арестованных и их оружие. При выезде из поселка, мы захватили с собой попа, шедшего в церковь, но отведя его за версту от поселка, отпустили. Сами поехали в Карагалы через три дня и здесь узнали, что наступление на Кустанай уже закончилось поражением и что отряд Жиляева отступает по направлению на Чулаксай.
Узнав от бежавших из Кустаная, что отряд Жиляева держит путь на Воробьевку, мы двинулись на соединение с ним. Около поселка Сундуки мы столкнулись с казачьей разведкой. Казаки разделились на две группы и решили нас окружить. Спешившись, мы открыли огонь. Казаки скрылись. Спустя немного времени у самого поселка, казаки предприняли вторую попытку разбить нас, но мы снова, спешившись, обратили их в бегство. Переночевав в Сундуках, мы двинулись на Убаган к озеру Сливному, где решили скрыться у знакомых казахов. В ауле Сулеймена на Убагане, мы часть своих лошадей пустили на откорм, часть оставили для своих надобностей. Товарища Мочалкина Прокофия мы нарядили в казахскую одежду и он стал пасти у казахов овец. Когла всюду растаяло, мы все поселились на озере Талды и Сливное. Питались тем, что привезут казахи. У меня же отец был на озере, рыбачил и через него приходилось получать продовольствие.
Жизнь на озере разнообразилась вылазками. Все казахи относились к нашему отряду очень хорошо, покровительствовали. Их за это белые притесняли, стараясь добиться выдачи нас. Иногда в ауле появлялся небольшой отряд белых в несколько человек. Они начинали грабить казахов, забирать ковры, кольца, ценные вещи и т.д. Казахи приезжали к нам на остров с жалобами, с просьбой помочь им. Мы седлали лошадей, стремительно нападали на бандитов и ликвидировали их, затем бесследно скрывались на острове.
С отрядом Жиляева мы соединились при возвращении его из Чулаксая в Боровое. Ехал он через Карагалы. Оттуда нам дали весть о его приезде и мы присоединились к нему.
В Жиляевском отряде мы побыли недолго. В Боровом сходили раз в разведку и когда Жиляев снова пошел на Чулаксай, мы от него отделились и снова ушли на Убаган, на остров того же озера, где до того были.
В Жиляевском отряде мы не остались потому, что Жиляев по бандитски обращался с крестьянами: отбирал у них лошадей, занимался мародерством, то есть делал тоже, что и делали белые. И мы решили отделиться и бороться с белыми отдельным своим отрядом.
Однажды, живя на острове, мы подверглись внезапному нападению казаков. Было так. После обеда мы, поставив часовых, легли спать. Часовые тоже заснули. Казаки проникли на остров, пользуясь нашей неосторожностью. Когда часовые проснулись и крикнули об опасности, было уже поздно организовывать сопротивление. Наши ребята попрятались по кустам, я также засел за куст с оружием. Казаки влезли на крышу казахской избы, увидели нас в кустах и решили переловить живьем. Впереди, по воде, шел офицер. Я, прицелившись, убил его наповал. Тогда казаки дрогнули и обратились в бегство. Пользуясь замешательством и отступлением, мы перешли на другой остров.
На место стычки казаки вернулись вечером, много и долго стреляли, по опустевшим кустам, а затем сожгли все и уехали.
На новом месте, вблизи другого аула, мы, одного маленького роста партизана Василия Репкова превратили в ямщика. Дали ему хорошую сбрую, хороших лошадей и наказ – всех белых офицеров и карателей, ехавших в одиночку, завозить к нам в отряд для получения «путевки на дальнейшее следование», то есть на расстрел, он так и делал.
Или помню такой случай. По большой дороге на Урицкое часто ездили в экипажах по несколько человек офицеры. Мы решили устраивать на них облавы. Однажды, вчетвером (я, Алексей Мочалкин, Михаил Иванов и Гейка) организовали облаву так. Пару лошадей, впряженных в ходок, спрятали под мостом. Я и Гейка Моисей стали на мосту, около перил и притаились. Вскоре показалась подвода. В ней сидело четверо офицеров. На мосту мы двое напали сзади, а остальные двое наших товарищей спереди. Офицеры не успели выстрелить, как были перебиты перекрестными выстрелами. Мы нашли 4 нагана, две винтовки, 4 цинки патрон и офицерское обмундирование и крестьянское имущество. Одних только офицерских сапог было 12 пар.
Так мы жили, прячась от преследования белых, до прихода Красной Армии. На соединение с ней мы пошли через Каргалу. Нас собралось человек 20 и с красным флагом двинулись в Кустанай и около поселка Затобольского нас встретила разведка частей Красной Армии. Мы вступили в город Кустанай.
Иванов
ГАКО Р-1 Оп.1 Д.6 Л.87-92