Мужали в боях

"Совхозный рабочий". 8 мая 1969 года

            На действительную службу в ряды Советской Армии призвали меня еще до начала Великой Отечественной войны. Уже тогда, сражаясь против белофиннов, получил я первое боевое «крещение». Но этого противника разгромили мы через несколько месяцев.

            Ко времени нападения гитлеровцев на СССР я уже познал трудности фронтовой жизни, приобрел некоторый опыт ведения боев. Однако мы, советские бойцы, глубоко понимали, что фашисты по силе и коварству намного превосходят белофиннов, что они и вооружены лучше последних. Ясно было, что нас ждала смертельная битва с озверелыми полчищами оккупантов.

            Тогда находились мы на Карельском фронте, с болью в душе следили за быстрым продвижением противника к Москве – сердцу нашей Родины, но испытывали гордость за тех, кто  стойко защищал Брест, Одессу и другие города.

            Вскоре и мы столкнулись с передовыми частями гитлеровцев, стремившихся захватить героический Ленинград. Долгое время наша пулеметная рота вела оборонительные бои. Фашисты лезли напролом. Но не могли продвинуться ни на шаг.

            Один из тех дней остался для меня памятным. Вдали сверкали вспышки выстрелов, над землей грохотала канонада. А в эту пору шло партийное собрание.

            «Прошу принять меня в ряды партии, чтобы я мог идти в бой коммунистом» - читает мое заявление парторг подразделения.

            Коротко излагаю автобиографию. Кто-то вносит предложение: «Принять». Ощущаю прилив радости. Вижу множество поднятых рук.

            Наступил апрель. Всех командиров вызвали в штаб. Солдаты в окопах замерли в предчувствии чего-то важного, тревожного. А утром, 17 апреля загремели орудия с обоих сторон. Артиллеристы несколько часов поливали огнем рубежи фашистов. Бойцы, готовые к атаке, докуривают самокрутки, может быть, последние для некоторых. Но никто не думает о том, будет ли он жив. В глазах сверкают огоньки ненависти к фашистам.

            И вот в небо взвились красные ракеты: сигнал к атаке. Яростно заработали «максимы». Из окопов выскакивают темные фигурки и устремляются вперед. Вскоре они исчезли в облаках порохового дыма. По всему полю гремит русское «Ура!». Воют мины, шлепаются в грязь, на наступающих падают комья земли и металла. Первые цепи солдат ворвались в окопы противника. Завязалась рукопашная схватка. Мы пулеметчики, свернули свои расчеты, бежим вперед, волоча за собой «станковые». Обходим воронки, перепрыгиваем через тела убитых товарищей. Свистят пули, визжат осколки. Сраженным ими, лежат лицом на Запад, словно хотели закрыть телом еще маленький кусочек территории, отвоеванной у врага.

            Вдруг перед моими глазами поднялся столб огня. Плечо пронзила остря боль, но я продолжал бежать, пока рукава гимнастерки и сапоги не наполнились чем-то горячим, липким. Около бруствера вражеского окопа я почувствовал, что потемнело в глазах, голова закружилась… Дальше ничего не помню. Очнулся в госпитале. Оказалось, мне раздробило лопатку. Ранение было тяжелое. Все равно я через несколько месяцев догнал свою часть, которая вела наступательные бои. Позади остались леса и болота Карелии, западные области России, разрушенные и сожженные города и села Белоруссии.

            На чужой территории сражаться стало труднее. Незнакомая местность, непонятный язык. Но разве могло что-нибудь остановить русского солдата, когда он шел в бой за Родину, за свою свободу!

            До логова фашизма дойти нам не удалось. Наш Краснознаменный полк перебросили в Венгрию, где в лесах бродило множество гитлеровцев, не дававших покоя местному населению и нашим тыловым частям.

            Тут я встретил 9 мая. На горизонте блеснули первые лучи солнца. Солдаты отдыхали, дымили кухни. И вдруг… Сидящие рядом с походной радиостанцией бойцы услышали: «Внимание, внимание! Говорит Москва! От Совинформбюро…»

            В этот день фашистская Германия прекратила свое существование.

            В воздух полетели шапки, раздались последние автоматные очереди. На обветренных солдатских лицах заблестели слезы. Они выражали и радость победы, и горечь за тех, кто не дожил до этого счастливого дня.

                    К.Карабеков, пулеметчик, ветеран Великой Отечественной войны