Святые узы фронтового братства

"Знамя Октября". 1975 год

            Шел бой за незнакомый поселок. Нет, у этого населенного пункта на Калужской земле конечно же было свое название. Но до него ли было, если рядом погибали товарищи, тоже безымянные, и из пятидесяти бойцов, вступивших в поселок, на третьи сутки в живых осталось одиннадцать.

Сафиулин смотрел в посуровевшее лицо лейтенанта, когда тот проверял личный состав. «Приказ занять поселок есть, приказа отходить не получали. Будем держаться до подхода своих», - сказал командир. Он был отважным, этот лейтенант, и несмотря на молодость, не выдавал своего волнения. Но когда каждому распределял секторы, где следовало удерживать оборону, жег глазами так, словно в последний раз видел бойца.

Сержант Хамит Сафиулин достиг заданного рубежа на окраине поселка. С ним пришел всего один боец. Оба захватили побольше патронов, изрядно устали.

- Как звать, друг?

- Николай Коник…

Хамит назвал себя. Он выбрал позицию впереди крестьянской хаты, под сенью высоких деревьев. Дом и деревья, конечно, служили хорошим ориентиром для врага, но они отвлекали внимание от замаскированного в бурьяне одинокого окопа…

Когда до соседей, окопавшихся справа и слева, добрые сотни метров, подпускать врага в упор – безрассудство. Показавшиеся цепи гитлеровцев были обстреляны, едва они стали досягаемы для автоматного огня. Несколько пуль нашли цели и немцы залегли. Они стали продвигаться ползком и короткими перебежками, но на ровном поле являлись хорошими мишенями для замаскированных автоматчиков.

Ответные пули срезали ветки деревьев, крошили щепу со стволов. Позади запылал дом, заволакивая окрестность едким дымом. Но едва гитлеровцы поднимались в атаку, как вновь натыкались на разящие свинцовые струи…

Николая сразил в этом бою фашистский снайпер, а Хамит, уже полуокруженный, отбился гранатами, разыскал своего лейтенанта. Они продержались до подхода подкрепления.

В районе Сухиничей Сафиулин участвовал еще в нескольких схватках. В одной из них он был свидетелем подвига помкомвзвода Алексея Алтухова. Они вели наступление на занятую противником высоту и залегли, прижатые к земле огнем пулемета. После неудачных попыток атаковать, старший сержант Алтухов оказался ближе всех к огневой точке врага. Он считался отличным гранатометчиком, но и он, лежа, не мог достать пулемета. Тогда, поливаемый огнем, он пополз вперед. Неожиданно вскочив, он пробежал с десяток метров и метнул гранату. Рванувшиеся вперед бойцы нашли лишь трупы гитлеровских вояк. Но Алексей этого уже не мог видеть. Он лежал, изрешеченный пулями, своей жизнью прикрыв товарищей, обеспечив им выполнение приказа…

Хамит взял документы павшего, с воинскими почестями похороненного у трех огромных дубов. Он поклялся сообщить о подвиге товарища его родным. И не вина солдата, что эта клятва не выполнена до сегодняшнего дня. Вскоре Сафиулин получил тяжелое ранение, имеющиеся при нем документы пропали. А за время короткого знакомства с героем он так и не узнал, откуда тот родом.

От смерти в этот раз Хамита спас его друг – автомат. Осколок, пробив твердый приклад, потерял первоначальную силу. Сержант очнулся, когда ему пытался помочь парень с открытым русским лицом.

- Где перевязасть, где перевязать? – встревожено спрашивал боец и, не обращая внимания, что сам ранен, изуродованной кистью разрывал индивидуальный пакет для другого.

После выздоровления Сафиулин попал не на Западный, а на Южный фронт, где участвовал в боях на реке Миусс. Из тех событий и сейчас свежа в памяти операция по захвату «языка», проведенная взводом под поселком Дмитриевкой.

Командованию нужен был хорошо осведомленный пленный, но поиски разведчиков не удавались. Поступил приказ провести разведку боем.

Саперы проделали проходы в проволочных и минных заграждениях и бойцы группы захвата один за другим просочились на вражескую передовую. «Языка» решено было брать далее, в землянках, неожиданным нападением создав панику. Накрапывал дождь, густая тьма скрывала разведчиков. Они подползли незамеченными. Тишину ночи вспугнули взрывы гранат, очереди автоматчиков. В это же время группа взаимодействия неподалеку имитировала штурм передовых позиций. Внимание врага было отвлечено. Воспользовавшись сумятицей, разведчики захватили офицера.

Немец оказался убежденным фашистом. Послушно повинуясь командам, он неожиданно на минном поле выскользнул из рук конвоиров и бросился на мину. Так и осталось загадкой, почему взрыва не последовало. Фашиста связали и доставили в штаб. Он дал ценные показания. Сафиулину, следовавшему тогда чуть впереди «языка», еще раз пришлось убедиться, с каким злобным врагом он имеет дело.

Очередное ранение, на этот раз в ногу, вновь вывело бойца из строя. Из госпиталя его направили в танковое училище. Хамита навестила мать. Она рассказала о героическом труде в тылу тружеников Кустанайщины. Эта встреча вдохнула бойцу новые силы для дальнейшей борьбы с ненавистными захватчиками.

Мечта солдата сбылась. Израненный, но не растерявший веры в победу, он подошел к Берлину. После командир 11 танкового Радомско-Берлинского Краснознаменного орденов Суворова и Кутузова корпуса генерал-лейтенант И.И.Ющук, под началом которого заканчивал войну наш земляк, в личной переписке выскажет такие слова: «Да, товарищ Сафиулин, не забываемы дни штурма фашистского логова – Берлина. Это останется в памяти нашего народа и никогда не будет забыто».

С Кюстринского плацдарма на Одере до центральных улиц германской столицы прошел мощный «ИС-2», где Сафиулин был командиром орудия. На его счету уничтоженный «Тигр» противника, пушки, пулеметы. Геройски дрался экипаж в уличных боях за Берлин, за что Хамит награжден орденом Красной Звезды.

Вернувшись после Победы домой, Сафиулин работал в РК ЛКСМК, вступил в партию. Вот уже более четверти века он возглавляет Федоровское агентство «Союзпечать». Его часто называют на русский лад Василием Ивановичем и Хамит гордится этим именем – так его «окрестили» боевые товарищи. Не многие из них уцелели. И каждый раз, встречаясь со школьниками, допризывной молодежью, ветеран называет имена тех, с кем его навсегда связали святые узы фронтового братства, память о ком должна переходить из поколения в поколение.

                                                                                               А.Бабкин