Война не для слабых

"Авангард". 23 февраля 1991 года

            Шел второй год войны, когда Семену исполнилось 18. Успел он закончить в Джетыгаре школу фабрично-заводского обучения, стать электрослесарем и немного поработать. В августе 1942 года его призвали в армию, подучили на радиста и вместе с земляком Иваном Жмайло он попал в 540-й истребительный противотанковый полк, только в разные батареи. Здесь присвоили звание сержанта, и 12 января 1943 года он принял участие в освобождении Курска.

            Семен Степанович Гаркуша вспоминает свой фронтовой путь… Сколько пережито, сколько потеряно друзей. Сейчас, с высоты прошедшего времени, многое осмысливаешь по-другому. А тогда выполняли приказ, не задумываясь. А сколько гибло зря! …Дорог не было, пехота шла без поддержки танков. Батальон в маскхалатах поднялся, враг подпустил его близко и в метрах пятидесяти пулеметами весь положил…

            Всю зиму перебрасывали с одного участка на другой, затем встали в оборону – до 5 июля. Шли бои местного значения.

            - Только ночью можно было передвигаться, так как днем в небе постоянно дежурили вражеские самолеты, - рассказывает Семен Степанович.

            - Однажды шел снег, решили рискнуть днем, перебрасывали нас тогда из-под Курска. Зашли в большую деревню – все дома сплошь забиты ранеными. Часа два там постояли, получили сухой паек, пообедали и двинулись дальше. Только вышли из деревни, полк вытянулся колонной и танки нас стали обгонять, как недалеко взвилась красная ракета. Видать, затаился где-то вражеский диверсант. Начали бомбить 18 бойцов у нас в батарее сразу погибли, человек 13 ранило, машины загорелись…

            Семен Степанович называет деревни, которые освобождал. Он почти все помнит, хотя прошло 47 лет: Глазуновка, Торосы, Александровка (их было две под таким названием – старая и новая). Очкино и многие другие.

            - Наступление планировали на первое мая, потом на пятое и дотянули до 5 июля. Наступление началось по переднему краю. Тут уж все было подготовлено, рассчитано, сначала, дня за два, провели артналеты – действовали уже и «Катюши», и тяжелая артиллерия. Нас поставили на прямую наводку, а фашисты пошли левее, где стояла третья батарея. Там отличился командир орудия Седов (ему дали Героя посмертно).

            - Потом нас перебросили под деревню Погорелое, где на прямой наводке стояли две батареи: наша и шестая. По 17 немецких танков сожгли, но и от нашей батареи осталось одно орудие, а в шестой были все разбиты. Погиб комсорг Сапунов, ночью мы его нашли и похоронили. А потом перешли в контрнаступление. Что творилось!.. Как ударит – орудие вверх колесами. Пехота начала отступать, паника, если бы не остановили… Справа от нас стояла батарея, так, расчет бросил орудия и убежал. Не все выдерживали. Мы ночью, когда искали комсорга, к себе притащили эти орудия, сформировали одну батарею из двух разбитых.

            Семена Степановича перевели в другой полк, так как там тоже ни связиста, ни радиста – все разбито. Жаль было расставаться с друзьями, но приказ есть приказ. Ведь без связи артиллерия молчит, если в закрытых позициях. По корректировке же стреляет за 4-5 и даже за 8 километров. Поэтому необходима четкая работа радиостанции, которая постоянно поддерживала бы связь между наблюдательным пунктом и батареей. Это и осуществлял Семен Степанович. А пункты строили всегда на передовой, и если позволяла местность, выбирали место повыше.

            Запомнилось Семену Степановичу форсирование Днепра. До этого километров 300 шли пешком. У деревни Любицы был небольшой плацдарм, который пришлось расширять, продвигаясь с боями. Ночью переплыли Днепр, а к вечеру пошли в контратаку, в которой особенно отличился их дивизион. Атаку отбили и перешли в наступление, хотя и потерь было немало.

            У Семена Степановича много фотографий фронтовых товарищей, командиров. Как-то попал в его руки трофейный фотоаппарат, с которым он умел обращаться, поэтому и возил его с собой. Теперь нет-нет, да и достанет альбом с фронтовыми снимками.

            Где они, совсем молодые парни и бойцы постарше, живы ли? Ни с кем связи нет. Случайно встретился с Иваном Михайловичем Жмайло. И оказалось, живет недалеко, в Лисаковске. А пути пересеклись однажды на охоте. Рады были фронтовые товарищи встрече. Но хотелось бы Семену Степановичу встретиться еще и поговорить не спеша, узнать о своих однополчанах. Ведь его перевели в другой полк, а И.М.Жмайло остался в прежнем и, наверное, знает, кто дожил до победы, кто погиб. Но вот живут рядом, а все никак не соберется съездить.

            …Бои, продвижение вперед, переброска с одного участка на другой. Позади многие города и села: русские, украинские, белорусские. Под Ковелем ранило и контузило. Затем Варшава, Лодзь, Калеш, Штеттин и, наконец, 2 мая оказались в предместьях Берлина. Сложно было связистам и радистам в этом городе. Приходилось ночью прокапывать траншеи, перебегали подвалами. Выглянуть было невозможно - сразу пулю можно получить. Из окон поливали свинцом – только держись.

            Но вот и рейхстаг. Интересно было взглянуть на эту цитадель фашизма. Но оказалось – ничего особенного. Чувствовалось, что война заканчивается. Часа в четыре огонь прекратился – пока шли переговоры, - не было ни одного выстрела. Немцы стали из подвалов вылезать, кричать: «Криг капут», Семен Степанович – за фотоаппарат… Но еще неделю гремели бои – эсесовцы не сдавались.

            Война закончилась, Семену Степановичу повезло – он остался жив, но домой еще не скоро попал, до марта 1947 года продолжалась его служба в Германии.

            А когда вернулся, снова пошел на фабрику, а точнее – на электростанцию. Где и проработал 47 лет. Вырастил с женой сына и дочь, имеет шесть внуков. Больше сорока лет является членом КПСС. Жизнь Семен Степанович прожил в труде, честно и считает, в том, что мы сейчас переживаем, виноваты сами. Не стало порядка, дисциплины, ответственности. Возникли национальные вопросы. Кому это выгодно? На фронте рядом воевали русские, казахи, украинцы, калмыки, якуты – люди разных национальностей. Но разве на это обращали внимание?

            Семен Степанович богат духом, поет в хоре ветеранов, встречается со школьниками. Ему есть о чем рассказать ребятам. А война напоминает о себе – шесть раз лежал в госпитале. Однажды, через 20 лет, вдруг открылась рана – осколкам надоело сидеть в человеческом теле. Пролежал семь месяцев, пока залечили. Только душевная рана от того, что пришлось пережить, увидеть, потерять,  так и остается открытой.

                                                                      Н.Рогожина