• Narrow screen resolution
  • Wide screen resolution
  • Auto width resolution
  • Increase font size
  • Decrease font size
  • Default font size
  • default color
  • red color
  • green color
KOSTANAY1879.RU | Костанай и костанайцы! | Портал о городе и жителях
Главная arrow Творчество arrow Творчество arrow Апрельский мотив

Апрельский мотив

Печать E-mail
Автор Administrator   
29.03.2020 г.

Стихи Евгения Букина

 

Апрельский мотив

Апрель пробил себе дорогу.

Ручьи,

Ворочаясь, в снегу

Родили смутную тревогу,

Печально-сладкую

Тоску.

О ком? О чем?

Плывет и тает,

Быть может, тоньше,

Чем любовь,

На двух положенная тайна

И неосознанная новь.

И на торжественном

                                 восходе,

Когда горит заря, скользя,

В душе

Такое что-то бродит,

Что словом

Выразить нельзя.

И ожидание, и трепет,

И ощущенье,

Что грядет

В мои распахнутые степи

Из всех, что был,

Богатый год.

И все же это

Там, за гранью

Уже смещенных чувств

                                  весной.

И только небо так реально,

Что чуешь

Крылья за собой!

 

Живая вода

Эх ты, вороненок непутевый!

Ты сначала каркать научись,

А потом и молви к слову –

                                          слово

Вещее и мудрое,

Как жизнь!

Я и сам

Такой же вот зеленый,

Как трава весенняя сама,

Пел для всех взахлеб и

                                 упоенно,

Да всерьез никто не

                                   принимал.

Эх ты, сын вороний,

                               чудо-юдо,

Бог с тобой, не можешь –

                               не молчи.

Древний ворон, знаю, не

                                          осудит,

Мать добудет к вечеру

                                  харчи.

У людей намного все

                                    сложнее.

Коль сфальшивит песенная

                                             медь,

Бить так бить –

С плеча, без сожаленья.

А жалеть –

Так насмерть и жалеть.

Только ты, Урал мой

                               белопенный,

Не скупясь живой водой

                                       поил.

И упруго набухали вены,

И для песен вновь хватало

                                             сил…

Нависает к ночи тучи глыба.

Вороненок, знай, свое

                                 кричит.

Желторотый, слышишь,

Ей – спасибо!

Не молчи, дурашка,

Не молчи.

 

Хлебороб

Последний круг и –

                        отрешенность.

Последний круг и –

С плеч гора.

И стала слышной

                     монотонность

Зудящей песни комара.

И с рук больших в горячих

                                              венах

Усталость,

Каменно застыв,

Стекает в землю

                      постепенно,

По капле,

Словно дождь с листвы,

Лежит в копне,

Как навзничь сбитый,

Под звездами велик и мал.

В лице улыбка, взгляд

                             открытый.

Он отдыхает.

Он устал.

 

Зной

Горит зеленая трава,

Горит, горит!

Кому в угоду?

И никакие тут права,

Как ни командуй,

                         не помогут.

Горят посевы без огня,

Касаясь участи печальной.

И нет секрета для меня

Причины этой изначальной.

Ты слышишь, небо,

Дай дождя,

Без ветра ливня

                    проливного,

Чтоб степь созрела,

Уходя

До горизонта золотого!

Ужель не видишь с высоты,

Как поседело все от пыли

И злаки маленькие рты

В надежде,

Как птенцы, раскрыли?

Тебе с землею врозь не

                                      жить.

И я готов до исступленья

Тебя одно боготворить.

Ну хочешь –

Встану на колени?

Ведь здесь рождались тучи,

Здесь, -

В земных ладонях, для

                               зачатья!

А с неба – зной,

Как власти месть.

И с губ –

Не слышать бы! –

Проклятья.

 

Мариацкий костел

Князь был тщеславен и

                                великодушен.

Сказал:

Построишь несравненный

                                             храм –

Да видит бог,

Да слышит в Польше уши! –

Тебе я в жены

Дочь свою отдам

Был зодчий стар,

Как о любви легенда,

А брат его – горяч и

                             молод был,

И в час, когда

Сверкал костел победно,

Княжну любя,

Он старшего убил.

И храм стоит

Немым напоминаньем,

Какой коварной может

                                 быть любовь,

Увековечив имя хрупкой

                                           пани,

Безвестными оставив

                                мастеров!

 

Ночь

Полуденное солнце

                             поплавки

Среди кувшинок так

                             впаяло,

Что всем

               предположеньям

                                     вопреки

И на закате не клевало.

Когда, как мед,

Густой, пахучий зной

Стекал в озера

                     и дубравы

И в сумерках сиреневых

Росой

Мерцал серебряно

                            на травах.

Горел костер и плавил

                                 темноту,

Привычно звезды

                         зажигая.

И все здесь

Обретало простоту

И жизнь,

Которой я не знаю.

Цвел сладко лох,

И наплывал дурман

И удушающ так, и вязок,

Что можно было

Вдруг сойти с ума,

Принять за правду

Ложность сказок.

И по воде,

Где дремлют омута,

Поверив в крепость

                           лунных тропок,

Идти, идти, неведомо

                                  куда,

Пока с тобою ночь

Бок о бок.

 

Все помнить

Как школьный урок,

Забубенно

Твердишь и зубришь

                             наизусть:

Что надо запомнить  -

Запомни,

Что надо забыть –

Позабудь!

И, властно смирив свою

                                       совесть,

Как вещи,

Дела разобрал,

Что вышла житейская

                                  повесть

Вся в розовом свете

                                  добра.

В нее,

Как границей хранимой,

Где все навсегда

                           решено,

Проникнуть,

Хотя бы взаимно,

Уже ничему не дано.

Ты стал,

Как младенец,

                     безгрешным:

И пятен, и скверн

                        не скоблить.

Жить заново можно,

Конечно,

Но как тебя дважды

Родить?

И нет,

Как не было, покоя.

Какой ни возвел бы

                              редут:

Все помнить тебе

                        до отбоя,

До самых последних

Минут!

 

Зов

Здравствуй! –

Сказал в счастливый

                                     день.

Здравствуй! –

Отозвалась, не зная.

Что от любви

Ложится тень

И люди

По любви шагают.

Здравствуй! –

Уже через года.

Здравствуй! –

Как боли крик, устало.

И чтоб от встречи

                              ни следа, -

Надежно время все

Сравняло.

Здравствуй! –

Судьбу благослови.

Здравствуй! –

Откликнись озарено.

Ведь не сложилось

                            той любви,

Да будет ваша

Разделенной!

 

Кораблик

Застыл кораблик –

Давний твой подарок.

Ему теперь

Не вспомнить сколько лет.

Он завалился на бок,

Как подранок,

Которому

Уже спасенья нет.

А ты все веришь

В парус запоздалый,

Надеешься, пробьет

                          отплытья медь,

И унесет тебя он,

                         как бывало,

Куда бы только вдруг

Ни захотеть.

Нет, пробил час!

И, что должно свершилось:

Жизнь сделана под самую

                                              черту.

И все труднее

Песенная милость

В орлиную возносит

Высоту?

Прости, кораблик,

Маленький подарок, -

Ты ни при чем

И плыть тебе в рассвет.

Он завалился на бок,

Как подранок.

И не тебе –

Ему спасенья нет.

 

Примета

Потеряла лошадь подкову:

Износилась – что за беда.

Но другую я вспомнил

                                   к слову,

Через все,

Что прошли года.

В детстве звонком и

                               босоногом,

В честной свалке-драке

                                          добыв,

Я прибил полукруг

К порогу,

Словно дар счастливой

                                      судьбы.

Нету дома того

                         с подковой, -

Видно, время идет не зря.

Ну, а счастье –

Какое, к слову?

Счастье?

Всякое, говорят.

Под высоким солнцем

                                 сегодня,

Где машины бегут с мота,

Я с асфальта подкову

                               поднял,

На улыбку

Счастливей став…

В Байконуре ревут ракеты.

Целину распахала страна.

И живет смешная примета,

Что ж не жить ей,

Если нужна?

 

В День Победы

Царица,

Матушка-пехота.

Бывало время, всяк шутил:

Мол, сто прошла,

Еще охота?

Ходи, родимая, ходи!

А ты не сто,

Наверно, тыщи

И с гаком каждую версту

Прошел,

Прополз,

Прополз по пепелищам,

За высотою – высоту.

И в день Победы,

Светлый, вешний,

В такой привычный

                               день уже,

Ты снова там –

В аду кромешном,

На самом смертном рубеже,

Давай обнимемся, пехота!

Еще не раз тебе и мне

В застолье скажет некто

                                    кто-то:

Вы?

Убивали на войне?

Крепись, пехота,

Друг, не надо!

А лучше – выплакаться

                                         нам.

Гремит салют – всему

                                награда

И как поминки

                        по друзьям.

 

Легенда о Правде

Копыта ладно, мягко

                              цокают,

Качает плавно фаэтон.

И фонаря огонь по цокалю

Бежит,

Как в трубочке неон

Пан Кмецик нежно

                        правит лошадью,

Спугнуть далекое боясь,

И проступает вверх

Над площадью

Сквозь ночь

Готическая вязь.

Заря,

Горя над Вислою алою,

Сметает тьму и свет творит.

Я прислоняюсь сердцем

                                    к Вавелю

И слышу –

Правда говорит.

- Король

Суди по-справедливости!

- А я не прав?

- Король, ты лжив?

Король своей

Монаршей милостью

В стране оставил

Правду жить.

Ей завязали рот.

Оравою

Кнутами били вперебой…

Я был в Посольском зале

                                      Вавеля

И видел Правду там

Такой.

 

Притча

Что за поговорка –

Верю зверю,

А тебе, ежу, я погожу!

Только я и ежику поверю.

Почему?

Потом еще скажу.

Притча получается такая:

Все, что знал,

Как будто замело.

Ладно вышел заяц, ковыляя,

Поскакал,

Где все белым-бело.

Слышь, кричу,

А если я по следу,

Может быть, в лесу

                            поговорим?

Ты своим, пожалуйста, поведуй,

Что дышу дыханием твоим.

Заяц приподнялся над тропою,

Где сгорал, ломаясь,

Зимний день,

И, моей душою став живою,

Он забарабанил в старый пень.

- Выходи, зверье,

Ликуй и слушай,

Человек, отчаясь, говорит!

Лоси навострили чутко уши,

У лисиц такой лукавый вид.

- Люди!

Нет, не люди – птицы, звери;

Люди – мы!

И к вам держу я речь.

Вас, меньших, сумеем мы;

Поверьте

И без «Красной книги»

Уберечь.

Задирал мороз, себя не зная,

И уже прорезалась заря,

Острая, как лезвие,

Сквозная,

В серебре несметном декабря.

Но давно они села мерцали.

Шли они, охотники, крича.

И собаки задыхались в лае,

И снегов

Кровавилась парча.

- Вот и все, -

Сказал мне заяц горько, -

Ты автобус свой не прозевай.

И не верь досужим

                                 поговоркам.

Вы же их придумали.

Прощай.

 

1980 год

 

Добавить комментарий


« Пред.   След. »

Из фотоальбома...


Активная поддержка болельщиков гостей им не помогла сегодня


Нургуль идет по стопам старшей сестры


Коллектив Денисовской школы

ВНИМАНИЕ

Поиск генеалогической информации

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

 

 
 

Друзья сайта

      Спасибо за материальную поддержку сайта: Johannes Schmidt и Rosalia Schmidt, Елена Мшагская (Тюнина), Виталий Рерих, Денис Перекопный, Владислав Борлис, Михаил Черняев

Время генерации страницы: 0.213 сек.