Поющие хохлы и пьющий пастор

Окончание "Саги о Кияткиных", присланной Полиной Хуртиной

Спрос рождает предложение – формула чисто социально-экономическая. Здесь мне хочется остановиться на удовлетворении спроса, исполнители которого также сами выдвинулись из народа.

Стихийно, без ведома, в частности земства, заимка Рыспай превратилась в большой поселок, где были не только взрослые, но и растущие дети. Школы не было. Дети росли безграмотными. Лето сменилось осенью. Полевые работы закончены. Крестьяне свободны. Свободен и Михаил Бутенко. Он и жена молодые переселенцы с Полтавщины. У них в центре заимки аккуратная землянка с русской печью.

Михаил объявляет заимщикам, что он будет учить детей грамоте, писать и считать, то есть русскому языку и арифметике. Все мальчики и девочки могут стать его учениками. И пошли. Его единственная комната превратилась в школу, а Михаил в учителя. Он учил детей с раннего утра и до поздней ночи. Завтракал и обедал Михаил с женой на печке: в комнате за столом сидели и занимались ученики, а с печи им задавались вопросы и там же принимались ответы. Учились у него многие. И мой брат у него начинал. Некоторые на всю жизнь остались с образованием школы Михаила Бутенко. Конечно, все были благодарны и вспоминали всю жизнь, особенно солдаты в армии.

Переселенцы были православные. Им нужна была церковь. По инициативе одного из тавричан летом, после весенних работ, в течение недели, построили церковь – молельный дом большой вместимости. Одни пахали – поднимали плугами пласты на ближайшем холме, вторые – подростки на бричках их подвозили, а третьи – опытные мужики клали из пластов дерновые стены. Лес на крышу собрали вскладчину. Верх тоже был дерновой. Добровольным дьяконом, конечно, самозвано, стал Михаил и его стали называть поп Михайло, забыв фамилию. Поп Михайло организовал многоголосый хор, научил членов хора петь все что нужно при всяких богослужениях, сам был регентом. Для совершения богослужений в большие праздники приглашался священник. Церковь, дьякон, хор с регентом были всегда готовы, они свои.

Сходную роль в поселке Половниковском исполнили братья Трофим и Тимофей Тюпины. Оба брата были многодетны. Они и их сыновья имели богатую внешность: среднего и выше среднего роста, стройны и с красивыми приятными лицами, добродушны, общительны и приветливы и, самое главное, все музыкально одаренные. Все они имели приятные мягкие голоса и пели, а также владели и легко овладевали техникой любого музыкального инструмента. Они играли на мандолинах, гитарах, бакалайках, гармошках, баянах, пианино, показывая богатство слуха.

Переселенцы XIX века были русскими. Среди них не было и если были музыканты, то немногие и то не пели песен. Молодежь и взрослые на пирушках танцевали кадриль. Среди столыпинских переселенцев украинцев было много музыкантов и все они пели. В Кустанае театра не было. Изредка в Народном доме на втором этаже любители давали бледные постановки-скетчи вроде «Противотещин порошок» или «Еврейский характер». Концертов не было. Исключение представляли церкви. В каждой из них был свой хор. В соборе, конечно, большой и лучший. Там были Косолаповы, священники и дьяконы, с богатыми настоящими голосами Гордей и Александр. Одно время регентом был В.А.Воронин.

В Михайловской церкви хор был меньше и слабее, а в церкви-школе, наряду со взрослыми пели и школьники, посещавшие церковь по праздникам. В монастыре пели только монашки.

Приехавшие украинцы все или большинство пели. Они имели и голоса и тренировку. Они научили петь и русскую молодежь. И пели, конечно, украинские песни. В каждом переселенческом поселке имелись скрипачи, реже гармонисты и по несколько певучих семей. А молодежь на вечерницах ежедневно пели многоголосыми хорами. Так, в Половниковском пела семья Тюлюпы, а на Рыспае Недбаи: бабушка, два сына и бас и тенор, несколько парней внуков и девчата-внучата со своими матерями. Пели Кравченки. Имели скрипки и играли Макар Евтушенко и сын, поп Михайло, на гармошках Василий Кузнец. Скрипку в Кустанай привезли хохлы.

Жители Кустаная и поселков водку пили редко и очень мало. Казенка была одна в Кустанае, одна в Садчиковском и их не было в поселках столыпинских переселенцев.

Пили некоторые русские старики. Водку и самогонку много стали пить во время первой мировой войны после революции.

Исключение представляли немцы, переселившиеся с Волги в конце XIX века. В городе их не было. Они поселились в отдельных поселках, отдельным переселенческим управлением. У немцев Люблинского поселка в 80 километрах был свой духовой оркестр (со скрипками), конечно, из состава своих крестьян. В свободное от полевых работ время по вечерам и в торжественные дни или дни свадеб они собирались и играли популярные песни и танцы. Вот этот-то оркестр и приглашали в Кустанай видные купцы по случаю свадеб и других торжеств.

Немцы жили богато. Среди них бедных не было. В работе они очень жадны и энергичны. Собрав большой урожай пшеницы, они оставляли себе на питание, на корм скоту и на семена, а большую часть отвозили в город и продавали. А русские мужики имея 4-5 летний запас в 2-3 амбарах, продавали только долго лежавшее зерно, боясь, что оно начнет портиться. Немецкие поселки отличались плановой застройкой, чистотой беленых изб. Немцы делали хорошее сливочное масло, варили и ели сыр, держали свиней, делали колбасы, копченные окорока, кендюхи, пили водку, а пиво все, включая пастора.

…Здесь моя речь прерывается, чтобы не забегать слишком далеко. Старые люди подтвердят, что все, описанное мною, действительно свершилось.