Пролески |
![]() |
![]() |
Автор Administrator | |
19.02.2020 г. | |
Стихи Евгения Букина
Пролески. Алма-Ата: Жазушы
1985 год
В новой книге поэта идет разговор о любви к родной земле, об исторических событиях, происходящих на этой земле, целинном подвиге казахстанцев. Взволнованно пишет Евгений Букин о суровых днях Великой Отечественной войны, которую он прошел солдатом. Стихам поэта свойственны лиризм, высокая гражданственность.
Вспомнить Как школьный урок, Исступлено Твердишь и зубришь наизусть: Что надо запомнить – Позабудь!
И, властно смирив свою совесть Как вещи, Дела разобрал, И вышла житейская повесть Вся в розовом свете добра.
Но нет и не будет покоя, Какой ни возвел бы редут: Все помнить тебе до отбоя, До самых последних Минут!
Сказ про кузнеца Здесь, где выезд был к Чагану, Тракт на Гурьев брал разбег, У избы последний встану Я – не пришлый человек.
Хорошо! – скажу в восторге. Хорошо, - замечу вам: Даже дальние пригорки Уступила степь лесам.
Над плотиной – мост, что надо, Не чета тому, старью. И шальная автострада Острием летит в зарю.
За спиной завод вздыхает, В небе лайнер метит путь. А чего-то не хватает, Самой малости, чуть-чуть.
Не пойму и сам сначала. Вспоминаю. Ба, да здесь Раньше кузница стояла. Вот и сказ, пожалуй, весь.
Только грустью, грустью темной Сердце мается мое: Мне не кузни закопченной – Жаль хозяина ее.
Дядя Петя, дядя Петя! Глаз вприщурку, руки в бок, Ты не выйдешь на рассвете За родительский порог.
Не посмотришь деловито, Разговор не поведешь… Подставляет конь копыто, И ты, знай себе, куёшь.
С прибауткой соленой, Что ни байка – скипидар. И гогочет люд крещеный, Отъезжая на базар.
Всем по-доброму, с охотой Ты заказы раздаешь: Чину – вензель на ворота, Коновалу – острый нож.
Улыбаешься, довольный: Людям – скарб, Рукам – хвала! Запоешь ты на приволье, Про султаны ковыля,
Про казачку молодую – Деву дивной красоты. Про такую, что вторую Не найдешь на свете ты.
Ну а голос – чудной силы! Словно сам себе ковал, Словно степь его растила, В струях пестовал Урал.
И не хочешь – в душу впустишь, Как ни лют – слеза проймет… Это было там, Где пустошь И бурьян теперь растет.
Перебиты годы-птицы. Ни тебя, ни песни той, Что послушать – Как омыться Родниковою водой.
Нет давно пешни счастливой, - Отслужила, как могла. А ловка, крепка на диво До чего она была!
Дядя Петя, дядя Петя, - Как отметина в судьбе! И сложил я строки эти, Словно памятник тебе.
Иртыш-Караганда Над серым сором мчатся облака. Их тени – Словно взмыленные кони, Роняют пену, белые бока, Уходят От таинственной погони.
Цветет полынь, и горечи струя Течет по краю ветра к окоему, Где, приподнявшись, пристально змея Следит за жизнью, Как хозяйка дома.
И в это место падает, слепя, Ковш экскаватора гремуче, с ходу. Канал идет… Канал прошел в степях И, как сестру, привел за руку Воду.
Баскачкин мост Баскачкин мост, Баскачкин мост… Вразброс в болотце горстка звезд. Луны осколок молодой Тюльпаны режет, как косой.
Баскачкин мост, Баскачкин мост, Хватало здесь горючих слез С тех давних пор, Когда Чингис Без должных пропусков и виз, Сам бог себе и господин, Вот здесь баскака посадил…
Уходит ночь, и тепловоз Лучами фар нащупал мост. Рождая грохот, лязг и гул, От тени прошлого спугнул. И из зари, сияя весь, Возник мой пригород, Как песнь. Баскак – татарский пристав для сбора податей и надзора за исполнение ханских повелений
Вагончик Не зеленые, при ступенях, А кирпичного цвета – их Волокли по степи весенней, Волоком без дорог стальных.
Ну, а мы – Молодыми были, И в тоске по родным краям При коптилках мы в них грустили – Не вели только счета дням.
Он теперь за поселком светлым, Где поля да поля кругом, Доживает век незаметно, Глядя черным разбитым окном.
Как ужи, заползают ветры В ветхий домик, ища тепла… Мы-то знаем по всем приметам, - Целина Сквозь него прошла.
Хлебороб Последний круг – И отрешенность. Последний круг – И с плеч гора. И стала слышной Монотонность Осенней песни комара.
И с рук больших В горячих венах Усталость, Каменно остыв, Стекает в землю Постепенно, По капле, Словно дождь с листвы.
Лежит в копне, Как навзничь сбитый, Под звездами велик и мал. В лице – улыбка, Взгляд открытый. Он отдыхает. Он устал.
В лугах У нас в лугах такие травы – Хоть чай заваривай и пей! Ну и, само собою, Слава Идет про наших косарей.
Скирды, скирды в речном низовье, И сколько их – пойди, сочти! – Как будто древнее становье Остановилось на пути.
И жутко кажется порою, Что там, Где озеро ребят, Стрела рассталась с тетивою И лебедь больше не взлетит.
Что у кургана, на развалине, Дозор хлопочет над костром. За горизонт, Как в щель копилки, Скользнуло солнце пятаком.
Луга дымят, И степь молчанье, Как и века назад, хранит. И в заревой вечерней рани Совхоза вспыхнули огни.
Дождь Блещут молнии в небе вспоротом – Словно два кузнеца вперебой Высекают, играючи, молотом Из железа огонь голубой.
Я расхристан стою, обрадован, Хохочу и кричу, как шальной: - Сыпь, родимый! Лей над бригадами, Над пшеничкой, Чтоб встала стеной!
Припусти на травы духмяные, - Нам не жить ли с тобою в ладу! Вешний дождь, куда надо, Полями я, Как слепого, За руками веду.
Будара Заворожен, стою у яра: Внизу – Проворна, весела Казачья хищная будара Бросает в волны два весла.
Берет с разгона перекаты И суводные омута, Еще немного И, крылатой, Ей покорится высота!
Но, словно лебеди волшебниц Из расписного рукава, В эпоху атомных свершений Дошли о лодке Лишь слова.
Ну что ж, Благодарю за малость, Иду в музей, смотрю, смотрю, Как в буйный Каспий ты влетала И в пугачевскую зарю.
А за рекою Дождевая Накрыла туча крутояр. Нелегкий век там доживает Великий мастер тех будар.
В окно пролилась просинь неба, Хмельной полынью донесло… Быть может, день еще – И в небыль Уйдет и это ремесло.
Перепел Базар гортанный, азиатский Водил меня. Где ни ступи, - Все шепчет вкрадчиво и сладко: Купи, пожалуйста, купи!
Все чаще сглатывал слюну я, Но пробирался сквозь содом И шел, и шел, Ряды минуя С халвой, щербетом, миндалем.
Туда, Скорей: в тени деревьев, Где полдень тих и не горяч, Он ждет давно в лавчонке древней – Мной облюбованный пугач!
Его литую тяжесть явно В руке почувствовав уже, Я представлял, Как утром рано Марьямку встречу в парандже.
И, как большой, Поставлю точку: Её отцу скажу, что он Прав не имеет кутать дочку В дурацкий этот балахон.
«Да что там, - думал я, ликуя, - Рахат-лукума не видал!» Но и поныне не пойму я, Как занесло меня тогда
Два петушка, Комочка серых, Как на току в степи сошлись. У торгашей сдавали нервы, И ставки падали, росли.
И в миг, Когда раскрытым клювом Кровавил перепел настил, Сквозь плотный круг прорвавшись чудом, Я побежденного прикрыл.
Я тут рукою волосатой, Как непутевого щенка, Рванул за ухо, Кроя матом, Меня хозяин петушка.
Я целый год копил копейки, Так долго ждал святого дня! И вот С ладошки в тюбетейку Они посыпались, звеня.
Базар орал в торговой раже, Как и века назад, Давно Росло на ситцевой рубашке, Алело липкое пятно.
Сидел за пазухой мой крестник, Немалой купленный ценой. Мулла кричал на минарете, Сияло небо бирюзой.
В рядах сновали водоносы, Вопя заученно слова. Вожак верблюжий, Горбоносый, Вводил на площадь караван.
А я бежал проулком пыльным Под сытый хохот, свист и крик Туда, где заросли полыни, Где сливы падали в арык.
Комочек теплый, Мной спасенный, С рук жадно воду пил и пил; Потом шагнул в шатер зеленый, Не опуская больше крыл…
Пурга Ревет пурга, И сладко спится мне. Я словно вижу наяву, Как вяжет солнечными спицами Апрель кудрявую траву.
С ладошки узенькой небоязно Сизарь по зернышку клюет. И далеко еще до поезда, На фронт который увезет.
Так близко степь, дождем омытая, Вокзальной кладки кирпичи, Где надо мной, как по убитому, Внезапно мама закричит.
И вот пурга хвостами лисьими Остатки дня сметает в ров. Я сплю в окопе и под выстрелы Не оторвусь от детских снов.
И в час, когда звезду последнюю Размыла ночи пелена, Комбат, права войны наследуя, Вперед, за бруствер, Бросил нас.
Когда нахально и уверенно, Рыгая пламенем, хрипя, Сто тысяч жерл в тебя нацелено, Все пули Ищут лишь тебя,
Мети, пурга, - Прошу я мысленно, - Крути шальные виражи, А там уж мы покажем истинно, Что значит финские ножи.
Одни глаза оставь, пожалуйста, И руки; руки сбереги. Не оставляй нам только жалости, Чтоб вечно помнили враги.
Мети, пурга, Порой полуночной, Жги все живое на ветру! И мы в траншеях, Словно в улочках, Возникли призраками вдруг.
Снега хоронят крик задавленный И гаснут выплески ракет. Черным-черно еще на западе, А за спиной встает рассвет.
В чужом окопе Крепко спится мне. Вновь словно вижу наяву, Как вяжет солнечными спицами Весна веселую траву.
С ладошки узенькой доверчиво Сизарь по зернышку клюет. И далеко еще до вечера, Когда пойдет в атаку взвод.
И рядом степь, дождем омытая, Вокзальной кладки кирпичи, Где надо мной, как по убитому, Вдруг страшно Мама закричит.
Дема Где в Башкирии далекой, Вьется речка Дема – По утрам камыш высокий Крепко вяжет дрема.
В роще солнечная птица И поет, и плачет, Мне поэтому и снится В гимнастерке мальчик.
Упадет он и раскинет Смертно руки в Польше, На ресницы ляжет иней, Не растает больше.
Грудь пробили десять граммов – Ни родни, ни дома, Для него была как мама Ласковая Дема.
Он рассказывал пехоте Про нее часами; Нет товарища по роте – Обелиск за нами.
Да еще звезда из жести, Отзвуки салюта, Чтоб растила гроздья мести Горькая минута.
Чтобы в праздники и в будни, Под раскаты грома Помнил: есть на свете чудо – Голубая Дема.
Чтоб, печальная, ночами, Словно мать, устало Ту звезду она, как память, На груди качала.
Сапун-гора У синей бухты дремлет Севастополь, К бульварам сонно ластится волна. За розовым туманом – Там Европа, И ничего она нам Не должна.
Все, как и было. Может быть, и лучше. Проходят трудно пестрые лета… А я иду все вверх и вверх и круче Туда, где умирает высота.
По-человечьи горбится нагорье Под тяжестью гранитных смертных плит. И сотни лет не сгладят боль и горечь Утрат моей Все помнящей земли.
Кричала ночь Кричала ночь неизъяснимо Густою, черною немотой, И все снаряды били мимо – Они летели стороной.
И он запел в окопной нише На языке, понятном мне, Как за рекою зреют вишни, Дробится солнце на волне.
И фронт молчал, Устав от крови, От боли, принятой землей. Какой отмечена любовью Та песня ночи огневой!
Ракеты рвали небо ало, И в свете робком, неживом Летели лебеди устало Туда – На родину его.
А он на ощупь, по привычке, Вгонял патроны в автомат… Так шел к победной перекличке Через Берлин домой солдат.
Все, что было… Загуляли ребята, Об Урале запели, Как выходят ночами Севрюги на мели.
Как девчонка босая С коромыслом спускалась, В ведрах, Полных до края, По солнцу плескалось.
…Над ребятами небо Густо звезды прошили, Далеко по Уралу Песни грустные плыли.
Нет, мы жили не просто, Степь хранит наши корни. И пускай над погостом Крик ликует вороний.
Все, что было, тебе мы Без остатка отдали. Помяни же нас к слову, Вспомни нас, Приуралье!
Пролески Как только солнце длиннорукое Согреет утром скалы голые, Цветут они, Пролески хрупкие, Сияя жарко Синем полымем.
Пролески – Горные подснежники! Сквозь иней В каменных расщелинах На белый свет Глазами нежными Глядят доверчиво, Как женщины.
Они всегда Такими видятся – И беззащитными, и чистыми, Как те цветы Далекой Лидице, Сожженной начисто фашистами.
Творчество Все это просто, Очень просто, Как проявленье, скажем, роста.
Вот только рот свело от жажды, И тетивою – Мускул каждый.
Дышать вот только трудно что-то, Как будто вновь – В броске пехота.
Да кровь, сжигающая память, Гремит в висках Колоколами.
- А на доске – Листы проекта, Как песня, что еще не спета.
…Мазок лишь нужен на мольберте, Чтоб доказать, Что нету смерти.
Чтобы сказать… А утро всходит, Таким же мир остался вроде.
И все так просто, Слишком просто. Как головой бросаться с моста.
Я в этом вижу Еще срываются метели, Но, как бы ни было, В бору Синицы весело запели, И это, знаю я, К добру.
И ручеек, одетый в иней, Теряясь в белом далеке, Уже забился жилкой синей, Как вена На моей руке.
Уже не осень… Уже не осень, Но и не зима, И потому такая кутерьма.
И яблоня – Ветвями на рассвет, - Поверив солнцу, распустила цвет.
А там, где высь, Заоблачная даль, Прощальный крик, извечная печаль.
Там животворный каплею тепла Опять на крыльях осень уплыла.
Мороз под вечер ветви обожжет, - И яблоня весной не расцветет. И в этой сути вящая есть суть: Как дерево, Меня не обмануть:
Ни трелью, что повисла на луне, Ни теплотой, Разлитой на плече.
Ни ожиданьем необычных смен: Ведь все к зиме, Давно идет к зиме.
Последний снег Последний снег Туман весенний Сосет, как сахар, до зари; И улетают из селений В лесную чащу снегири.
Теперь им что – Раздолье птахам, Теплеет неба синева. И в степь спешит пораньше пахарь Послушать, Как растет трава.
Я не в обиде, Пусть забудут. Чей корм клевали из горсти: Еще не раз метели будут, Чтоб вспомнить к форточке Пути.
Апрельский мотив Апрель пробил себе дорогу. Ручьи, Ворочаясь, в снегу Родили смутную тревогу, Печально-странную Тоску.
О ком? О чем? Плывет и тает, Быть может, тоньше, Чем любовь, На двух положенная тайна И неосознанная новь.
И на торжественном восходе, Когда горит заря, скользя, В душе Такое что-то бродит, Что словом Выразить нельзя.
И ожидание, И трепет, И ощущенье, Что грядет В мои распахнутые степи Из всех, Что были, Лучший год.
И все же это – там, За гранью, Уже смещенных чувств весной. И только небо Так реально, Что чуешь Крылья за собой.
*** Здравствуй! – Сказал в счастливый день. Здравствуй! – Отозвалась, не зная, Что от любви Ложится тень И люди По любви шагают.
Ломают дом… Дорога снова далека. Ты не волнуйся только, сердце: Как перевалим облака – И повстречаемся мы с детством.
И вот стою, ошеломлен, Ломают, Старый дом ломают. Седая пыль со всех сторон, Над крышей голуби летают.
Отец оперся на клюку И слезы мать сдержать не может. Их утешаю, как могу, Стараюсь быть, Как можно строже.
А на душе… Не дай-то бог Такое вынести любому: Осилив тысячи дорог, Прийти к разрушенному дому!
Петух Как будто бы от века и поныне Стояла тишина на всей земле, И падал ли под утро Густой иней, Или роса мерцала в полумгле.
Но в городе забыли, и не знают, Как буйно, Надрываясь и хрипя, Он утром О себе напоминает, И утверждает как певца –
Себя, Он утром не поднимет Криком звонким, Чтоб ты прошел к реке тропинкой той, Где лилии навстречу солнцу створки Раскроют над сияющей водой.
Неужто Я однажды в полдень жаркий, Забыв начало этого стиха, Поведаю мальчонке в зоопарке Про редкостную птицу – Петуха?
*** Полуденное солнце поплавки Среди кувшинок Так впаяло, Что всем предположеньям Вопреки И на закате не клевало.
Когда, как мед, Густой пахучий зной Стекал в озера и дубравы И в сумерках сиреневых Росой Мерцал серебряно на травах.
Горел костер и плавил темноту, Привычно звезды зажигая. И все здесь Обретало простоту И жизнь, Которой я не знаю.
Синица Синица песенкой знакомой, В окно ударила, звеня. Ей говорю вдали от дома: Ну, здравствуй, Милая родня!
Я раньше думал почему-то, Ты гнезда вьешь В краю таком, Где вьюги бешеные люто Вприсядку пляшут босиком.
А ты, Смотри-ка, залетела Бог весть куда, И вот поди ж – Над снегом южной розы белой, Над кипарисами летишь.
Неужто вправду, Чтоб отныне Молву досужую пресечь, Решила ты, Что море сине Должна и вправду ты поджечь?
Раковина Увезу ее в далекий город. И, когда обрушится тоска, К уху приложу – И вот он, грохот, Вот он, Свет кинжальный маяка.
И рассвет забрезжится, Пылая, За чертой, Где чаек голоса, Явится из юности, Сияя, Бригантина в алых парусах.
Встреча Отяжелел серебряный тальник. Ночь крошится и тает за увалом. Еще немного, Чуть, Какой-то миг – И вот заря Пробьется над Уралом.
Какая тишь! Ей в горсти несу. В ней тайна красок, И июля запах. В ней гомон листьев в утреннем лесу, Лиса крадется на бесшумных лапах.
Кулак сжимаю крепче, Все сильней. А разожму – И душит мягкий ворот: Ладонь пуста, Лишь линии на ней, Как дальние дороги в шумный город.
Сквозь пепел слепо смотрит уголек, Как филин желтым глазом, Не мигая. Я простираю руки на восток И солнце над собою поднимаю.
И ухожу. Вперед летят года. Но время Вновь приказывает властно Уже не мне, А сыну, чтоб сюда – Пришел сюда сказать Уралу Здравствуй. |
« Пред. | След. » |
---|
Главная |
Костанайская область |
Новости |
Старая газета |
Костанайский футбол |
Творчество |
Ссылки |
Контакты |
Карта сайта |
07 февраля, 2025 @18:49 : Любопытно: нынешняя улица 1 Мая называется тут Ека ... by Mathew |
01 января, 2025 @10:47 : Как в фильме \"Ирония судьбы\" уже сложилась некот ... by arman |
20 декабря, 2024 @13:08 : План города Кустаная за 1914 год. План хранится в ... by arman |
11 декабря, 2024 @20:06 : Спасибо Вам за письмо Виктора Уколова из 2005года! ... by svetlanapavlova |
10 декабря, 2024 @23:04 : Сегодня прислали несколько фотографий Уколовых. Эт ... by arman |
Спасибо за материальную поддержку сайта: Johannes Schmidt и Rosalia Schmidt, Елена Мшагская (Тюнина), Виталий Рерих, Денис Перекопный, Владислав Борлис, Михаил Черняев