• Narrow screen resolution
  • Wide screen resolution
  • Auto width resolution
  • Increase font size
  • Decrease font size
  • Default font size
  • default color
  • red color
  • green color
KOSTANAY1879.RU | Костанай и костанайцы! | Портал о городе и жителях
Главная arrow Новости arrow Львовское восстание

Львовское восстание

Печать E-mail
Автор Administrator   
28.08.2017 г.

Воспоминание участника

 

Сергей Емельянович Наплеков

Участник Львовского восстания

 

            Одним из наиболее ярких по мужеству и смелости открытого протеста против Колчака было восстание в поселке Львовском Денисовской волости.

            А начиналось оно так. Фронтовик Царенко Ф.Ф. организовал тайное собрание фронтовиков и крестьян, сочувствующих большевикам. На собрании присутствовало 50 человек. Все они решили  в белую армию не идти и не признавать власти Колчака.

            Постановили, что все 50 человек организуются в боевую группу. На этом собрании военным комиссаром был избран Царенко Федор Федорович, командиром Мешковский Иван. Тут же решено было разослать делегатов в соседние посекли для вербовки партизан в отряд.

            На собрании было зачитано и принято воззвание к населению, его вручали все избранным делегатам.

            В конце собрания выступил Марк Дзюба. Он сказал: «Товарищи, поклянемся умереть, но не идти в армию Колчак!» «Клянемся, клянемся!» - ответили все.

            Перед отрядом встала первоочередная задача – раздобыть оружие. С этой целью послали двух делегатов – Киселева и Мешковского Андрея для связи с Красной Армией и для доставки оружия. Решили обезоружить одиночек – колчаковских милиционеров, казаков. Вскоре в поселок заехали три казака, их тут же обезоружили.

            Имея 3 винтовки, несколько сабель и охотничьих ружей, отряд Царенко обезоружил в поселке Денисовском колчаковскую милицию. Вскоре были обезоружены еще 19 колчаковских милиционеров, бежавших из Орска.

            Из поселка Денисовского пришли 24 партизана, которые влились в Львовский отряд. Вскоре отряд имел 30 винтовок, 500 патронов, бомбы. Штаб отряда разместился в Львовской школе, а поселок был объявлен на военном положении.

            Днем и ночью на улицах и в штабе дежурили патрули. Весть о партизанском отряде в селе Львовском разнеслась по всем соседним селам и дошла до белых.

            Львовцы готовились встретить карателей.

            Ранним утром 4 (17 марта) 1919 года 300 карателей казаков взяли поселок в кольцо. Казацкими саблями были сняты головы партизанских патрулей. Все теснее сжималось кольцо осады. Кучка партизан, наполовину не имевшая оружия, но охваченная ненавистью к карателям, героически вела бой против трехсот казаков в течение 2-3 часов. Марк Петрович Дзюба как вихрь носился на лошади, воодушевляя партизан. «Товарищи, стреляйте, да цельтесь метко, не теряйте зря патронов, бейте казару!»

            Партизаны держались крепко. Дзюба соскочил с лошади и продолжал стрелять в казаков. Чубатый казак долго метился и выстрелил в Дзюбу. Дзюба пошатнулся и упал в снег. Но и лежа, обливаясь кровью, он продолжал стрелять, опустошая ряды карателей. Последняя пуля угодила в чубатого казака. Патроны кончились, бессильно упали руки и Дзюба распластался на снегу.

            Как стервятники налетели казаки на бесчувственное тело Дзюбы. Выкололи ему глаза, саблями изрезали грудь и живот, а под конец пиками бросали по снегу. В этом бою пал смертью храбрых Иван Синкевич. Раненых казаки добивали. Остальных сажали в кольцо, со дворов гнали нагайками людей. Всего было собрано 74 человека, в их числе были старики и мальчики-подростки. Всех их начали пороть. Стоны и громкий плач оглашали поселок.

            Ночью арестованных под конвоем держали у школы, а из изб неслись душераздирающие вопли и крики. Это колчаковские «доблестные защитники» насиловали женщин, грабили крестьянское добро из сундуков, набивали им мешки. Бандиты в присутствии родителей изнасиловали двух девочек.

            Стоном стонал поселок Львовский, когда утром 5 марта погнали казаки окровавленных от порки арестованных в станицу Мариновскую. Награбленное имущество уложили на отобранные в поселке подводы и также отправили в станицу.

            Верховые конвоиры подгоняли плетками арестованных. Останавливались лишь тогда, когда кто-либо из казаков замечал на арестованном хороший пуховой шарф, варежки или шапку. Тут же приглянувшаяся вещь бесцеремонно отбиралась. Пригнали арестованных в Мариновку. Их встретили за поселком кулаки-станичники и тоже стали избивать плетками, а некоторые и палками. Наконец, пригнали к какому-то помещению. Сделали второй обыск, отобрали у кого были еще неотобранные деньги и поодиночке каждого снова избили.

            Утром, собрав всех, погнали в станицу в станицу Андреевскую. Станичники провожали партизан за село, бросая мерзкий кизяк в спины уходящих. «Бей их, подлецов!» - кричали кулаки. Вели измученных людей еще сорок верст. В станице Андреевской партизан также встретили с палками и вилами. Здесь сняли с них последнюю одежду, взамен дали рвань и направили в холодную школу.

            Казаки отворили дверь школы, встали по бокам ее и скомандовали «Заходи», пустили в ход приклады и нагайки. Мало кто не получил метку на всю жизнь. Некоторые повстанцы получили здесь тяжелые ранения, от которых исходили кровью. Партизану Сороке Прокофию разрубили затылок, ранили Данилова, повязка не могла удержать кровотечение. На утро они не могли идти пешком и их повезли на подводе. Сорока обморозил ноги так, что когда стали снимать сапоги, то сняли вместе с ними и кожу. В Троицке Сорока и Данилов скончались от ран. Ночь в станице Андреевской прошла без сна. От боли и ран партизаны стонали, а часовые то и дело стучали прикладами и всячески ругали их. Голод, холод, боль не давали спать. Ночь была длинной, мучительной.

            На следующий день партизан погнали на станцию Бреды. Людей мучил голод, не было сил идти, ноги подкашивались. Многие стали часто падать. Но тут же к ним подскакивали верховые конвоиры и начинали стегать плетью. Несчастные, собираясь с последними силами, вставали понукаемые казаками, догоняли своих товарищей.

            К вечеру арестованные дотащились до станции. Здесь опять их встретила большая толпа богатеев-станичников. «Бей их, чертей!» - рычали голоса. Вот так большевики, настоящие голодранцы. Им ли с нами воевать? И как они не померзли?» - злорадно смеялись и кричали в толпе. «Зачем их гоните к нам в станицу? Вот в ту лощину сворачивай. Давай мы им покажем как воевать с нами». Но конвоиры не допускали толпу. Верхом явился какой-то офицер и приказал публике разойтись. Но станичники шли по обе стороны колонны арестантов и все кричали. Нет-нет да и бросит кто палкой или камнем в партизан.

            Загнали людей в холодное помещение. В Бредах держали четыре дня голодом, на пятые сутки выдали хлеб. Здесь партизаны были недели две. Некоторым из них учинили допрос, на котором также били. Затем арестованных направили на станцию Полтавка. Из поселка в поселок они шли почти босые, потому что у всех была отобрана обувь, к ногам привязывали куску подошвы, завертывали их в сено.

            На этой станции партизан заперли в холодном помещении, в котором деревянный пол был покрыт водой на целую четверть. Утром их в товарных вагонах отправили в Троицк. В Троицке арестованных поместили ночевать в меновом дворе, охраняли белочехи, которые злобно и брезгливо смотрели на партизан.

            Наутро явился усиленный конвой и погнал партизан в суд. Суд был закрытый, допрашивали каждого в отдельности. На второй день зачитали приговор. Одиннадцать партизан приговорили к расстрелу. Приговор прочитали 2 апреля, а 3 апреля атаман Дутов его утвердил, написав на нем следующую резолюцию: «Приговор утверждаю, донести о проведении в исполнении. Генерал-лейтенант Дутов. 3 апреля 13 часов 55 минут».

            Вот он, жестокий приговор.

            «Фронтовой военно-полевой суд, утвержденный начальником гарнизона города Троицка от 1 апреля 1919 года №9 в составе: Председателя суда полковника Буш и членов: полковника Ананьева, капитана Воронина, есаула Панова, подпоручика Иванчик, при делопроизводителе суда Гинебесове, в судебном заседании 2 апреля 1919 года, рассмотрев дело о захваченных с оружием в руках в количестве 74 человек крестьян Оренбургской губернии, Кустанайского уезда, Коломенской волости поселков Львовского и Денисовского, преданных суду согласно резолюции командующего Оренбургской отдельной армией от 31 марта 1919 года, сделанной на рапорте председателя военно-полевого суда при штабе 1-го Оренбургского казачьего корпуса №25 от 26 марта 1919 года. По обвинению за вооруженную тайную организацию в тыловом районе и воспрепятствованию приведения в исполнение с оружием в руках приказанию законных властей и захваченных с оружием в руках при столкновении с казаками 32 Донецкого полка в поселке Львовском. Суд, рассмотрев дело Мешковского Ивана, Пескова Петра, Шульгу Феодосия, Скокова Василия, Токмакова Василия, Киселева Степана, Наплекова Андрея, Царенко Федора, Джунковского Михаила, Синкевича Алексея, Смирнова Михаила, виновных в  тайной вооруженной организации в тыловом районе и воспрепятствованию приведения в исполнение с оружием в руках приказанию законных властей и захваченных с оружием в руках при столкновении с казаками 32 Донецкого полка в поселке Львовском, как главарей и подстрекателей к вооруженному восстанию, суд постановил:

            1.На основании ст. 106-197, 112 и 120 ст.уложения о наказании уголовном и исправительном - Мешковского Ивана, Пескова Петра, Шульгу Феодосия, Скокова Василия, Токмакова Василия, Киселева Степана, Наплекова Андрея, Царенко Федора, Джунковского Михаила, Синкевича Алексея, Смирнова Михаила по лишению всех прав состояния, подвергнуть смертной казни через расстреляние.

            2.На основании 10, - 107 ст.С.С. XXII кВ. СВП 1869 и 120 ст. Уложения о наказаниях уголовных и исправительных – Вухолова Семена, Воротиленко Николая, Кладковского Михаила, Тарана Андрея, Булычева Афанасия, Выстропа Бориса, по лишению всех прав состояния ссылке в каторжные работы на двадцать лет каждого.

            3.Булычева Павла, Джунковского Митрофана, Милостного Зиновия лишению всех прав состояния и ссылке на каторжные работы на пятнадцать лет каждого.

            4.Козыренко Петра, Смирнова Ивана, Мурундкова Михаила, Проводина Ивана, Калугина Михаила, Соболева Ивана, Чухачева Ивана, Костина Григория, Суслова Андрея, Егорова Константина, Наплекова Сергея, Воротиленко Ивана, Лабурева Павла, Суслова Назара, Токмакова Ивана по лишению всех прав состояния – ссылке на каторжные работы на двадцать лет каждого.

            5.Остальных, как не бывших сообщниками, на основании 665 ст. XXII СВП 1869 г. Т.4 по суду считать оправданными».

 

            Приговор был выслушан партизанами молча. Состав суда удалился. Конвой начал спешно отделять в сторону осужденных к расстрелу и к каторжным работам, отталкивая оправданных. Осужденным не разрешили проститься с односельчанами. Смертники, последнюю ночь своей жизни находились вместе с каторжанами. Никто не спал, томила сердце щемящая боль, угнетало бессилие и полная невозможность что-то либо предпринять. Под утро пришел конвой и смертников увели в другую камеру. Прощание было молчаливым, слов утешения не находилось, лишь вытирали заскорузлыми руками скупые слезы. Львовцы выполнили свою клятву – боролись, умерли, но не пошли в колчаковскую армию.

            Вечером 3 апреля 11 партизан были расстреляны. Приговоренных к каторжным работам повезли в Иркутск и поместили в Александровском централе. Львовцы и здесь проявили себя, приняв участие в восстании внутри тюрьмы. Немногие остались в живых, на родину вернулись лишь несколько человек.

            Много горя увидели мы в Александровском централе. Лето пришло с теплым солнышком, а в каменных камерах тюрьмы, зимой и летом холодно и сыро, камеры не отапливались, спали тесно прижавшись друг к другу, до света, от холода вскакивали и начинали бегать по камере.

            Обжигаясь, пили кипяток. Заключенные решили организовать восстание в тюрьме.

            Однажды ранним утром в конце декабря 1919 года, когда каторжан вывели на работу, они обезоружили конвой и администрацию тюрьмы. Я в это время болел тифом и меня перевели в камеру тифозно-больных. В ней ежедневно умирало 5-10 человек. Восставшие хотели выпустить всех на волю, но тюрьма была оцеплена белыми. Отряд каторжан в 200 человек, вооруженный отобранными винтовками, вырвался на волю. Местные крестьяне оказали им помощь и отвели в партизанский отряд Зверева. В этом отряде были два партизана, осужденных по делу Львовского восстания – Соболев и Суслов. Они остались живы и возвратились на родину – в поселок Денисовский.

            Тюрьма четверо суток находилась под обстрелом. В ней остались больные, голые и босые. Белые стреляли по камерам из винтовок, из пулеметов и трехдюймовой пушки. Много было убитых и раненых. Ворвавшиеся в тюрьму белые озверели. Они бросали бомбы в камеры и коридоры. Поставив в двери пулеметы, строчили по заключенным.

            После подавления восстания во дворе тюрьмы наложили большие штабеля трупов. На подводах вывозили в лес, там их сбрасывали в ямы.

Воспоминание записано И.А.Грушиным

Из сборника «Этих дней не смолкнет слава». Кустанай 1989 год

 

Добавить комментарий


« Пред.   След. »

Из фотоальбома...


1985 год


Награждается Виктор Антимонов


В центре Надежда с дочерью Таней и вверху Петр Савины

ВНИМАНИЕ

Поиск генеалогической информации

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

 

 
 

Друзья сайта

      Спасибо за материальную поддержку сайта: Johannes Schmidt и Rosalia Schmidt, Елена Мшагская (Тюнина), Виталий Рерих, Денис Перекопный, Владислав Борлис

Время генерации страницы: 0.284 сек.