Премия

"Казахстанская правда". 1980 год

            С Анатолием Адамовичем Ульрихом сразу встретиться не удалось. Его нельзя было застать ни дома, ни на работе.

            - Конец года, - пояснил директор Кустанайского сельхозтехникума В.И. Руденко. – Нужно все отпущенные средства успеть использовать, вот и пропадает Ульрих на базах да в соседних хозяйствах. Многое достает. Работает он у нас недавно, но уже зарекомендовал себя. Незаменимый, скажу, человек.

            Примерно так же характеризуют Анатолия Адамовича и директор Чандакского совхоза Федоровского района А.Т. Калинин:

            - Если что нужно, бывало, Ульрих, как говорится, в лепешку разобьется, но достанет обязательно. Правда, не совсем бескорыстно это дела. Любил, чтобы его заслуги в этом отношении всячески поощрялись…

            Как видим, оценка деловых качеств Анатолия Адамовича, который прежде долгие годы работал в Чандакском совхозе председателем рабочего комитета профсоюзов, а сейчас является заместителем директора сельхозтехникума по хозяйственной части, в устах двух руководителей звучит одинаково, почти как похвала. Более того, сам Анатолий Адамович в своем письме в редакцию сообщает: «…мой портрет был представлен в райцентре на галерее Почета».

            Да, в свое время среди лучших тружеников Федоровского района был и Ульрих. Почему же все круто переменилось в его жизни?

            «В марте 1978 года исключен из рядов КПСС, освобожден от должности председателя рабочкома Чандакского совхоза, - писал он в «Казахстанскую правду». Через три месяца, после рассмотрения моей апелляции, определили другую меру наказания: строгий выговор с занесением в учетную карточку. После исключения меня из партии Федоровский райком рассматривал вопрос о премировании ответработников по итогам 1977 года. Однако в список премированных меня не включили. Жаловался по этому поводу в различные инстанции – безрезультатно. Добился лишь, что в 1979 году бюро Федоровского райкома партии приняло специальное постановление о лишении меня премии». В конце письма – просьба о помощи восстановить справедливость. И ни слова о том, что же все-таки произошло на самом деле, за что его так строго осудили коммунисты совхоза.

            В Федоровском райкоме партии разговаривал я с первым секретарем Б.Н. Климовым. Знакомился с различными документами. Беседовал с рабочими и руководителями Чандакского совхоза. Читал проколы партийного собрания, заседания парткома. Постепенно картина прояснялась…

            В Чандакском совхозе Анатолий Ульрих с четырнадцати лет. Был подсобным рабочим, заведовал пасекой. Женился, завел личное хозяйство. Но мало-помалу одолела Ульриха страсть к спиртному. Однако нашел в себе силы, поборол недуг. После лечения ни капли хмельного в рот не берет. Снова поднялся человек. За инициативность, определенные организаторские способности избрали его председателем рабочкома. Горячо взялся за дело. Пропадал в поле и на фермах от зари до зари. Заметили, отмечать стали.

            Пришел опыт, а с ним, увы, и успокоенность. И, как теперь говорят в районе, два года «ехал» на старом багаже, зато чаще стал кивать на свои прежние заслуги. В то же время все четче проявлялись другие способности Анатолия Адамовича. Становился он толкачом, экспедитором и доставалой. Поднаторел в этих делах так, что считался почти незаменимым. По этой причине многое прощали ему директор совхоза А.Т. Калинин, секретарь парткома Э.Э. Буксман. Немало различных нарушений сходило Ульриху с рук, потому что, как утверждали руководители хозяйства, действовал он в общем-то в интересах совхоза. Вот в такой обстановке и пришло к человеку сознание собственной исключительности и непогрешимости.

            Сейчас, как говорится, задним числом, в совхозе и райкоме партии дают всестороннюю объективную и принципиальную характеристику Ульризу, ставят ему в вину то, что он отстранился от своих непосредственных обязанностей, предпочтя им роль исполнителя особых поручений директора совхоза. К сожалению, на партийном собрании, когда коммунисты исключили Анатолия Адамовича из своих рядов, об этом не было сказано ни слова.

            А осуждали на собрании Ульриха за… развал чужой семьи. Хотя, если вдуматься, то этот случай – прямое следствие все той же бесконтрольности и попустительства, которыми в течение продолжительного времени пользовался бывший председатель рабочкома. Никто сразу не остановил Анатолия Адамовича, никто по-партийному прямо и строго не указал на его ошибки, недоработки, недостатки, никто своевременно не поставил его на место.

            Правда, и Калинин, и Буксман заводили с Ульрихом разговор на щекотливую тему. Но тот лишь отмахивался: дескать, пустое все это, досужие сплетни. А сам даже не пытался внести во все ясность, отвести подозрения, развеять кривотолки.

            Вскоре состоялось партийное собрание. Обсуждали персональное дело председателя рабочкома. За потерю чувства ответственности, за аморальное поведение, за неискренность Ульриха исключили из рядов КПСС. Райком партии утвердил это решение и освободил Ульриха от занимаемой должности. Однако в трудовой книжке Анатолия Адамовича сделана запись об увольнении «по собственному желанию».

            Вслед за этими событиями бюро Федоровского райкома партии обсуждало вопрос о премировании ответработников по итогам работы за 1977 год. Единогласно было решено Ульриха  в эти списки не включать. Он, как мы знаем, стал жаловаться. И пришлось райкому партии, уже год спустя после случившегося, принимать специальное постановление о лишении Ульриха премии. Тогда он написал в редакцию…

            Казалось бы, что после всего случившегося Ульриху следовало честным трудом, активной общественной работой исправлять прежние ошибки, восстанавливать доброе имя. Однако Анатолий Адамович не удовлетворен. Теперь его главная забота: отвоевать премиальные.

            - Коммунисты Чандакского совхоза, - сказал Ульрих при встрече со мной, - наказали меня в начале 1978 года, а премия начислялась за работу в 1977 году. Вот у меня здесь все подсчитано, сколько мне положено за вручение Красного Знамени совхозу, сколько по итогам года (показывает скрупулезные подсчеты в записной книжке). Обязаны мне премиальные выплатить, ведь это мои кровные денежки! – Так прямо и заявил: «кровные».

            Я поинтересовался, какую общественную работу, какие партийный поручения выполняет Ульрих с того времени, как стал на учет в парторганизации Кустанайского сельхозтехникума. Нет таковых у Анатолия Адамовича. Не было их у Ульриха и в Чандакском совхозе.

            Так за хозяйственной суетой, коммерческими хлопотами и обстановке нетребовательности потерял Анатолий Адамович верное представление о смысле жизни, о долге и обязанностях партийца. Он хорошо теперь усвоил, что уважает руководство за способность из-под земли достать все что требуется. И здесь старается вовсю. Вот и выработался у него потребительский подход к любому вопросу. Поэтому, ничуть не смущаясь, вполне искренне называет он материальное вознаграждение, которым поощряются лучшие партийные, профсоюзные и комсомольские работники, своими «кровными деньгами». К сожалению, пришлось убедиться, что не извлек для себя Анатолий Адамович жизненного урока.

                                                             Р. Миргородский