Продавцы воздуха

"Ленинская смена". 1951 год

            По Кустанаю гуляет надоедливый пыльный ветер. Песок скрипит на зубах, проникает за ворот, слепит глаза. Единственное спокойное место – парк.

            Хороший парк у кустанайцев. Затейливый узор дорожек окаймляет цветущие кусты сирени, акации, трепещут лирические березки.

            Вход в парк – два рубля. Немалая цена за то, чтобы подышать свежим воздухом!

            Вы пришли в парк, когда уже смеркалось. Теперь дорожки, акации, березки утонули в непроглядной тьме. Единственное освещенное место – танцплощадка.

 Билет на площадку стоит тоже два рубля. Оркестр из десяти музыкантов трубит что-то невнятное, но, во всяком случае, ритмическое. Любители танцев смешались на площадке и теперь напоминают манную кашу, которая бурлит, пузырится, норовит выпрыгнуть из кастрюльки.

            Остальные посетители парка гуляют по кругу возле освещенного места… круг… другой… третий… тридцатый.

            Чу, милицейский свисток! В центре площадки появился «распорядитель танцев», он же «массовик», он же младший сержант милиции.

            - Сеанс окончен. Р-разойдись!

            Поясним. Танцы здесь проводятся по сеансам. Семь танцев – в один сеанс. Станцевал положенный тебе комплекс – очищай площадку. Хочешь еще потанцевать – плати два рубля (у кассы уже вытянулся длинный хвост) и прими участие в новом «сеансе».

            Молодой слесарь одного из кустанайских предприятий Михаил Т. Замечает:

            -Я танцую только вальс и барыню. За шесть вальсов – шесть рублей, если считать два вальса  за сеанс. Плюс два рубля за чистый воздух. Девушка со мной приходит, значит, бери вдвое. Итого – шестнадцать рублей!

            И Михаил покорно занимает очередь в кассу танцплощадки. Люба ждет, опершись на березку. Ей нравится танцевать. Кроме того, она любит книги Толстого и Шолохова, охотно поет в хоре, интересуется международным положением. Но… сегодня, завтра и послезавтра в парке – только танцы.

            Неподалеку гуляет мужчина в сером. Это директор парка товарищ Емельянов. Он озабочен – как рассчитаться с оркестром и контроллерами. Впрочем, контроллеры тут не причем. Суть – в оркестре.

            Единственный в Кустанае музыкальный ансамбль капризен и непостоянен. С сентября по май ансамбль бездействует, но аккуратно получает оклад за… работу в парке. По смете горисполкома зимний период влетает парку в кругленькую сумму 81 тысяча рублей.

            К оркестрантам – не подступись. Еще бы – это единственные в городе представители «чистого искусства». Они заявляют:

            - Платите, а не то уйдем из парка!

            Угроза веская. Вот почему так мрачен директор парка. Просил он дотацию в 230 тысяч рублей, горисполком отпустил 70. Оркестру по март уплачено. Теперь надо взять еще столько, чтобы и убытки покрыть и прибыль дать. Приходится поневоле идти на разные ухищрения.

            По субботам и воскресеньям объявляется «массовое гулянье». В этом случае за билет в парк надо заплатить три рубля, и вы имеет возможность стоя посмотреть какой-нибудь поношенный фильм.

            Иногда устраивается «дневное массовое гулянье для школьников». Билет – один рубль. Культурно-массовой работы никакой – опять один свежий воздух!

            Все еще собираются привести в нормальный вид летний театр на двести мест, библиотеку-читальню, игротеку. Надо найти художественного руководителя, массовика, баяниста. Директор беспомощно разводит руками.

            О том, что все указанные выше работы надо было проделать зимой и весной, в Кустанае не подумали.

            У секретаря горкома комсомола Степаниды Шишкиной есть основательные причины обижаться на парк: в прошлом году она сломала каблук на танцплощадке и с тех пор в парк – ни ногой.

            - На этой площадке такие щели. Ужас! Третий год не могут починить.

            Что же касается решений IV пленума ЦК ВЛКСМ относительно содержания работы в парке – об этом Шишкина старается не вспоминать. Разговор переводиться на другую тему.

            - Ужасно трудно работать с нашим заместителем председателя горисполкома. Он такой косный!

            В свою очередь исполком горкома и областной совет профсоюзов критикуют горком комсомола. Это бывает на специальных совещаниях, в разговорах по телефону.

            Несколько таких совещаний были, в частности, посвящены строительству водной станции на Тоболе. Молодежь охотно согласилась проделать все работы – были бы строительные материалы. Стройматериалы взялись выделить директоры предприятий. Однако прошло почти два месяца после очередного совещания. Директоров никто не тревожит. И по-прежнему невелики надежды на развитие водного спорта в Кустанае.

            А за Тоболом синеют леса. Они отражаются в глубоких и красивых озерах. У берегов – шелковистая, непримятая трава. По выходным дням здесь не слышно ударов по волейбольному мячу, не слышно песен: не в моде еще однодневные выезды и туристские прогулки у руководителей молодежи Кустаная. Только в середине мая из горкома в комсомольские организации было «спущено» указание представить планы летнего отдыха. Но планов пока нет. Живых дел – тоже.

            По улицам Кустаная гуляет пыльный ветер. Его порывы доносят то в обком, то в горком комсомола тоскливые звуки оркестра. Знаменательно, что единственное место отдыха городской молодежи – парк – находится как раз между двумя этими организациями.

                                                                                                      А. Розанов

Фото Кузнецова Петра Ивановича