Сердцем художника

"Ленинский путь". 1989 год

            Жизнь и творчества этого выдающегося мастера художественного слова, человека сложной гражданской и писательской судьбы, сегодня осмысливается нами заново, во многом иначе, чем при ее жизни (1889-1954). При внимательном прочтении даже прижизненных публикаций возникает яркий и многогранный образ истинно народной писательницы, которой удалось не сгибаясь, мужественно претерпев удары судьбы, выстоять на леденящем ветру сталинского времени и остаться верной обету «не солгать народу сердцем художника».

            Ее имя кустанайцам особенно дорого. Она у нас жила и училась. Здешние впечатления так или иначе нашли отражение во многих ее лучших произведениях («Выхваль», «Виринея», «Перегной», «Касин Кабак» и другие). Кто же она, Лидия Николаевна Сейфуллина, каков ее путь, что мы знаем о ее связи с нашим краем? Скажем сразу: многое еще предстоит дополнительно изучить и осмыслить, но на часть вопросов краеведы уже сегодня могут дать небезынтересные ответы. Удалось выяснить следующее.

            В середине девяностых годов прошлого века в Кустанае появился необычный человек, вызывавший удивление горожан всем своим существованием: зовут Николаем Егоровичем, а обличием нерусский. По фамилии Сейфуллин, а исповедует православие, речи ведет христианские, мусульман агитирует забыть прежнюю веру. С ним приехала молодая русская женщина Анна Ивановна Елина и две малолетних девочки Лида и Зоя, в лицах которых проступали слегка размытые восточные черты. Это была семья православного священника, татарина по происхождению, прибывшего в свой миссионерский стан по назначению Оренбургского архирея.

            Старшую из девочек звали Лидой. Была она маленького роста, какая-то вся миниатюрная, как живая игрушка, с крупными и круглыми, чуть на выкате глазами. Никто не знал, что именно этой девочке, «чала-татар» по рождению, суждено стать видной русской писательницей, с которой будут дружить А.М. Горький, именовавший ее «человечицей», С. Есенин, нередко бывавший у нее дома, В. Маяковский, ласково называвший ее «Сейфуллинкой», А. Фадеев, считавший себя ее учеником.

            Лидия Николаевна Сейфуллина родилась неподалеку от наших мест, в соседнем Троиццком уезде. Ее матерью была дочь переселившегося в наши края самарского крестьянина Ивана Елина, работавшего на новых землях лесником. Потомки Елиных, по сию пору живут в Кустанае и в области.

            Сестра писательницы Зоя Николаевна вспоминает: «До самой смерти нашей матери мы жили в  Кустанае. Там у отца был хороший друг, доктор, - тоже, как отец, «инородец», казах. У него часто собиралась молодежь. Отец играл на скрипке, мама пела. После смерти мамы отца переели вторым священником в селе. И здесь жизнь пошла совсем по-другому». С местным обществом отец не сошелся. Оно состояло из купцов, двух стражников, землемера, дьякона, волостного писаря, благочинного».

            К сожалению, нам неизвестно, где и в какое время жила семья Сейфуллиных до смерти матери, где похоронена Анна Ивановна, когда она умерла, ей было 23 года, старшей дочери 5 лет (по другим сведениям - семь), а отцу – тридцать. (по церковной метрической книге, она умерла 12 января 1895 года от полного истощения и малокровия после родов, и похоронена в Кустанае)

            Неупомянутое в воспоминаниях З.Н. Сейфуллиной название села, куда они переехали из Кустаная, несомненно, - Александровка Кустанайского уезда. О нем, расположенном на берегу Тобола, не раз рассказывала и сама писательница. Вероятно, здесь же, в Александровской церковно-приходской школе, она начала свою учебу. Сюда же приехала и занялась воспитанием детей бабушка по матери Авдотья Антипьевна Елина.

            Здесь, на кустанайской земле, Лидия Николаевна впервые прикоснулась к большому миру литературы. Она очень любила читать. По словам сестры, «отец выписывал ей детский журнал «Задушевное слово», привозил из Кустаная много книг. «Среди них были сказки «Гуси-лебеди», «Три медведя», «Розочка и Беляночка». Лида часто читала их вслух своим подружкам. Иногда у затопленной печки зимними вечерами рассказывала нам сказки бабушка. Она знала их уйму. Говорила немного нараспев, под звяканье спиц бесконечного вязания…»

            Судя по воспоминаниям самой писательницы и ее сестры Сейфуллины жили в Александровке наиболее продолжительное время, но Александровка была не единственным местом деятельности Николая Егоровича. Известно, что в поселке Михайловка, основанном переселенцами в двадцати верстах от Александровки у степной речушки Каргалык, тоже была церковь, в которой «инородцев» обращали в православную веру.

             В Михайловке до сих пор одну из улиц старожилы называют «Шокункой», так как в те стародавние времена на ней селились шокуны, то есть новокрещенные. Чаще всего это были молодые казахи, татары, башкиры. После крещения они получали корову, лошадь, земельный надел и право жениться на православной женщине. Фамилии у них были русские. Так, на Шокунке жили Комаровы, Яковлевы, Петровы и многие другие шокуны. К их крещению, возможно тоже был причастен миссионер Николай Сейфуллин.

            Будущая писательница росла впечатлительной и наблюдательной девочкой. Она видела, как трудно живет-мечется ее отец. Он тяжко переживал свое одиночество. В первое время после смерти жены ночами убегал на ее могилу. По службе возникали недоразумения, дружбу водил с «волчками» - ссыльными, имеющими «волчьи билеты». На него сыпались доносы, в которых утверждалось: «По своему немиролюбию и гордости стал терять уважение к себе среди духовенства и прихожан». Порою им овладевало отчаяние, которое все чаще он начинал глушить водкой.

            Лида, по воспоминаниям сестры, очень жалела отца, но в кустанайский период жизни ее жалость перемешивалась с чувством обиды и протеста против покорности и смирения отца. Свое возмущение и обиды она не умела скрывать. Однажды произошел такой случай. Через Александровку проезжал тургайский губернатор с адъютантом, которого отец знал и готовился принять как своего гостя. Но адъютант отверг приглашение и последовал за губернатором на завтрак к богатому местному купцу. Возмущенная Лида с обидой сказала ему: «Мы же всего наготовили, ждали…» Заглаживая неловкость, отец сконфуженно улыбался и извинялся, а адъютант  вынул из кошелька золотой и протянул его Лиде, но та отказалась его взять…

            Шло время, дети подрастали, возникали новые заботы. Из поселка Александровка Лидия уехала на учебу в Кустанайскую прогимназию и вместе с дочкой бабушки, своей тетей Анютой (в семье Елиных было две Анны) жила «на хлебах» в семье знакомых. По утверждениям кустанайских родственников и знакомых писательницы, Лида снимала небольшую комнату на втором этаже дома, в котором ныне располагается областной историко-краеведческий музе. Более точных данных пока нет. Известно только, что училась Лида в Кустанае два года, а затем отец увез ее в Оренбург в епархиальное училище с интернатом.

            Связи Л. Сейфуллиной с кустанайской землей не прерывались и после отъезда в Оренбург. Каждое лето в каникулы она приезжала сюда, домой, в Александровку. Нередко вместе с нею появлялись ее кустанайские друзья. «Некоторые гостили день-два, иные жили дольше, вспоминает сестра Зоя. – Устраивались на ночлег кто где – и на сеновале, и на полу в комнатах, - на матрацах, набитых душистым сеном. Может, было и тесно, и не очень удобно, но зато всегда весело.

            Утром все собирались за столом, пили чай, потом гуляли в саду, читали, спорили, пели. Позднее, когда спадала жара, играли в горелки. Вечерами ходили к реке Тобол, которая протекала невдалеке от нашего дома. Тропинка вела через огороды, мимо бани. Сначала все купались, потом шли через мост на ту сторону реки, где росли большие ветлы. Там рассаживались на траве и пели под гитару. Часто Лида читала стихи Некрасова – «Мороз, Красный нос», «Рыцарь на час», «Железная дорога».

            Литературным творчеством Л. Сейфуллина начала заниматься рано. Еще в детстве у нее обнаружилась тяга к художественному переосмыслению увиденного и услышанного. Она по-своему пересказывала бабушкины сказки. Пытались сочинять стихи про сестру Зойку и про дядю-сверстника Егорку.

У нас Егор –

Яичный вор.

У воробьят яички спер,

А воробьиха плачет…

            Развитию писательского таланта дочери в известной мере способствовал отец, сам не лишенный дара сочинительства. В пору своей миссионерской деятельности на кустанайщине он написал и опубликовал в периодической печати повесть «От мрака – к свету».

            Учась в Кустанайской гимназии, Лида тоже бралась за повесть. А в Оренбурге она была уже писала пьесы, которые ставились учениками. Получив длинное письмо об этом ее отец растрогался: «Ай да наша Лидинька! Молодец. Отцу-то затянули рот, но он все-таки не закопал свой талант в землю, а дочери передал! Недаром все же я живу. Она еще им покажет». И она, действительно, «показала».

            После окончания училища Л. Сейфуллина работала учительницей сначала в Оренбурге, затем в Орске. У нее обнаружились актерские способности и она ряд лет ездила с труппой по России, после чего вновь возвратилась на учительскую работу. В мордовской деревне Карайгыр Орского уезда она встретила красивую женщину Аришу, заинтересовалась ее судьбой, устроила ее в свою школу сторожихой, в образе Виринеи проглядываются черты Ариши.

            В Приуралье встретила Февральскую и Октябрьскую революции, начала активно сотрудничать в газетах и журналах. Ее считали «эсеркой-идеалисткой».

            В 1919-1921 годах Л. Сейфуллина жила и работала в Челябинске. Ее мужем стал талантливый уральский литератор В.П. Правдухин, впоследствии «изъятый» из литературы и из жизни в числе миллионных жертв несправедливых сталинских репрессий.

            Кустанайские краеведы, в том числе студенты и преподаватели пединститута, особо интересуются жизнью и деятельностью писательницы в Казахстане и на Урале. О ее жизни в Челябинске нами получены некоторые сведения. Выяснилось, что в Челябинске Л.Н. Сейфуллина работала на очень многих и разных должностях. Под псевдонимом «Л.Н. Нелидова» она выступала в качестве артистки. Заведовала Л. Сейфуллина городской библиотекой, была инструктором библиотечной секции УОНО, занималась преподавательской деятельностью. В Челябинском областном архиве хранится документ о готовившейся командировке Л.Н. Сейфуллиной в Московскую Академию народного образования для годичной подготовки к профессорской деятельности в педагогических учебных заведениях.

            В феврале 1920 года Л. Сейфуллина по командировке Челябинского губнадзора побывала в Москве на III Всероссийском совещании по внешкольному образованию, на котором слышала речь Ленина. Эти дни, по ее словам, определили ее «трудовое место в стране» как работника просвещения, а позднее – и литератора.

            Недавно обнаружен еще один документ, свидетельствующий о круге интересов и роде занятий писательницы в первые послереволюционные годы. Рукою Л.Н. Сейфуллиной от имени Уполномоченного ВЦИК по улучшению жизни детей  Челябинской губернии и от своего имени как секретаря Уполномоченного написано письмо обращение к Президиуму губисполкома от 17 июня 1921 года с настоятельной просьбой «срочно отменить распоряжение о сокращении продпайка детям».

            После Челябинска Л.Н. Сейфуллина два года жила и работала в Новониколаевске (ныне Новосибирск), а с 1923 года в Москве. В Кустанае ей больше не удалось побывать и о нем она всегда помнила: здесь прошла часть ее жизни, здесь похоронена ее мать, здесь почти все родственники и знакомые.

                                                       Н. Кандалин, профессор Кустанайского пединститута

Этот речь за 1888 год прислал иерей Андрей Крутин - сотрудник отдела по канонизации святых Костанайской и Рудненской Епархии