У нас одна Родина

"Ленинский путь". 1974 год

            Есть чувство, объединяющее всех советских людей – чувство Родины. О нем чаще всего не задумываются, оно у нас в крови. Мы привыкли к советскому образу жизни, к нашим порядкам, к нашим людям. А если что-то критикуем или кого-то ругаем, то с такиъ же позиций: это наше, надо исправить. Поэтому и красивая, светлая песня «С чего начинается Родина» так берет за душу каждого. Но, пожалуй, острее всего чувство Родины проявляется, когда хотя бы на время покидаешь ее пределы…

            Этот человек решил уехать навсегда. Он утверждает, что родина ему не дорога. И вот стоит он перед людьми, отгородившийся стеной непонимания. А товарищи, собравшиеся в небольшом уютном зале, стараются снести эту стену, поэтому так взволнованы, так горячи и убедительны речи: опомнись, товарищ, оглянись еще раз, не обманись.

            Столяр ЗЖБИ-4 треста «Железобетонстройдеталь» Иноценсий Антонович Кресс подал заявление в паспортный стол УВД с просьбой разрешить ему и членам его семьи  - жене и двум дочерям – выехать в ФРГ. В числе других документов потребовалась характеристика с места работы. Администрация завода охарактеризовала Кресса как добросовестного работника, хорошего специалиста, перевыполняющего нормы. Через некоторое время представители предприятия поинтересовались в паспортном столе результатами рассмотрения ходатайства, так как судьба работника им небезразлична.

            Что же они узнали? И.А. Кресс родился и вырос в нашей стране, здесь живут его мать и братья. Казалось бы, нет причин для отъезда, для разлуки с родными. Но Кресс иного мнения. Во время фашистской оккупации он вместе с родителями выезжал в Германию. Теперь он вдруг вспомнил это далекое время, и склонен его идеализировать. «Мне очень там понравилось», - пишет он в своем заявлении.

            К тому же в ФРГ живет отец жены Иоган Ценглер, в прошлом гражданин нашей страны. Во время войны он изменил родине, служил в войсках фашистской Германии, принимал участие в боях против Советской Армии. Теперь этот человек состарился, ему неуютно на чужбине. Тоска заставила Ценглера обратиться к дочери Кларе. Он стремится переманить к себе семью Крессов, шлет заявления в общество Красного Креста СССР с просьбой оказать содействие в выезде.

            Много лет прошло со времени окончания войны. Исходя из гуманных побуждений, Советское правительство простило Ценглера. Ему даже разрешили навестить дочь, и он приезжал в Кустанай три года назад. Дочь тоже побывала у него в гостях.

            Может быть, горячие родственные чувства к тестю заставляют Иноценсия Кресса добиваться отъезда в ФРГ? Вряд ли. Другие причины указывают он в своем заявлении. Кресс вспомнил, что в свое время не получил такого образования, на которое теперь претендует. Он не останавливается и перед клеветой, утверждая, что ему, немцу, постоянно наносят обиды, что его дочь после окончания школы не поступила в институт не потому, что не прошла по конкурсу (как было в действительности), а из-за своей национальной принадлежности.

            Настораживает и письмо в Кустанайское УВД родственника Кресса В.И. Ценглера, проживающего в Перми. Прошлым летом у Ценглера гостила дочь Кресса Гильда. Она рассказала, что родители собираются в ФРГ, а она, комсомолка, сначала отказалась с ними ехать. Тогда отец начал устраивать истерики по ночам. Запугав девушку, он снова перешел к уговорам. В Германии, мол, не будет черной работы. Там всем будет хорошо на легкие деньги отца.

            «Крессу не дорога своя Родина… Не считаясь с дочерьми, несмотря на родных и знакомых, он хочет уехать… Я категорически возражаю, чтобы эта семья уехала в Германию», - пишет Ценглер.

            Могли ли оставаться равнодушными товарищи по работе, когда им прочитали это письмо? Они пытались образумить Кресса, раскрыть ему глаза на действительность, заставить увидеть правду.

            А.М. Рихтер: В моей судьбе много общего с судьбой Крессов. Я тоже немец, родился в той же Одесской области. Во время войны родители тоже жили в Германии. Им предлагали там остаться, но как только представилась возможность, они вернулись на родину. Война принесла много зла. Трудно было: семья большая, разруха… Но мы были на родной земле. Мать потом долго вспоминала, как в фашистской Германии издевались над нами, называли русскими свиньями.

            Старший брат моей тоже не получил образования: рано пошел работать, кормил семью. Но все мы вышли в люди благодаря заботе Советского государства. Два брата имеют высшее образование, один – среднее. Я начинал работать столяром, электриком. Потом закончил техникум. Избрали меня секретарем комитета комсомола, был мастером в цехе, сейчас начальник производственного отдела завода. О какой дискриминации может идти речь? Перед тем, кто хочет учиться, у нас все двери открыты. Ничего не мешало и вам, Иноценсий Антонович. У нас в почете люди труда, и я горжусь, что являюсь гражданином СССР. И перед нашими детьми открывается большое будущее.

            В.И. Силканов: Я ушел на фронт из дальнего аула, по-русски почти ничего не понимал. Знаю я, что такое  война! Вот вы, Кресс, в обиде, что имущество родителей не вернули. О каком имуществе может идти речь? Я видел сожженные города, убитых фашистами женщин и детей. Вы моложе меня, вы не испытали того, что испытало наше поколение. Это не упрек. Но умейте быть благодарным советским солдатам, которые проливали кровь за Родину, за наш народ.

            Вы говорите о каком-то разделении наций. Я казах. Но в нашей области немцев почти столько же, сколько казахов. Да кто обращает у нас внимание на национальность? Жена у меня русская. А дети? Они сами выберут национальность. Не имеет это значения в нашей стране. Я думаю о ваших детях. Не придется ли им проливать слезы на чужбине?

            Д.С. Кузнецов – электрик: Я родился на Урале, Силканов – в Казахстане, Рихтер – на Украине. А живем мы все в Казахстане. Это наша общая республика, входящая в состав великой страны. Неправильные у вас понятия, товарищ Кресс. Вы говорите, что не получили возможности учиться. Неправда. Вам открыты двери техникумов и вузов. Ваши дети учатся и могут учиться дальше. Вот нам, старшему поколению не дали возможности учиться фашисты. Мы боролись с врагом, чтобы хорошо жилось вашим же детям. Мы работаем в одном цехе. Разве кто-нибудь упрекнул вас, вашей национальностью. До сегодняшнего дня вас уважали за добросовестность, за умение работать. Возможно, мы не знали о ваших взглядах, не сумели переубедить. Но вы только сейчас их высказали. Мы хотим, чтобы вы поняли свои ошибки, не обманулись. Как бы не пришлось потом горько пожалеть о свершенном…

            И.А. Сологубов – слесарь: Меня больше всего тревожит судьба дочерей Кресса. Думает ли он об их будущем? Ведь они выросли в Советской стране, комсомолки. Я тоже отец, у меня пятеро детей. Как бы я предложил им сменить родину? Это невозможно.

            А.Ф. Кравцов – начальник мастерской: В нашей стране людей уважают за труд. Если просмотреть нашу областную газету, сколько в ней передовиков труда названо? Встречаем русские фамилии, украинские, казахские. А сколько героев труда среди немецкого населения области? И вас, Иноценский Антонович, уважают за труд. Подумайте еще: здесь ваша родина. Куда вам ехать?

            Н.Г. Стукановский – слесарь: Я тоже участник войны, видел и испытал на себе зверства фашистов. Кресс пишет, что ему понравилось в фашистской Германии. Хочется думать, что будучи подростком, он не разобрался в обстановке. Иначе как можно понять такое заявление? В нашей стране всем людям предоставлены равные права. Не так в мире капитализма. Может быть, Кресс прельщают богатства миллионеров?

            К.К. Меркель – электрик: Тринадцать лет я на этом заводе. Здесь работают и члены моей семьи – жена и два сына. Ребята пришли на завод после десятилетки. Отслужили в армии, вернулись сюда же. Семья у нас дружная. Люди уважают нас. Мы, немцы, пользуемся всеми правами наравне с гражданами других национальностей. Мне непонятно, как может Иноценсий Кресс говорить, что ему не дали возможности учиться. Я пришел на завод с шестью классами. Меня, взрослого, товарищи заставили учиться. Пошел в вечернюю школу. Я только благодарен им за это.

            В.А. Горбунова – бригадир арматурщиков: Хорошо ли обдумал товарищ Кресс свои действия? Его спросили здесь: «А если дочери будут упрекать потом за изломанные судьбы?» Кресс ответил: «Возможно». Он не уверен, что им будет хорошо. Вот что главное: надо думать о детях, об их судьбе.

            Я тоже начала рано работать: нас у матери было шестеро. Живу в Казахстане, муж русский, сама я латышка. О каком неравенстве ведет речь товарищ Кресс? Дико слышать такие речи. Неправда это.

            Собрание актива ЗЖБИ-4 было единодушным: вынести Иноценсию Крессу общественное порицание за клевету на нашу действительность и антиобщественное поведение. Мнение всех выразила начальник цеха, в котором работает Кресс, секретарь парторганизации ЗЖБИ М.А. Горбушина.

            - Обдумайте все сказанное здесь, Иноценсий Антонович. Коллектив к вам всегда хорошо относился и сейчас желает только добра. Таких людей, как в нашей стране – добрых, отзывчивых – нигде не встретишь. Их породил советский образ жизни. Все мы одна семья. И Родина у нас одна – Советский Союз.

                                                                               Л. Казакевич