Филькина грамота (продолжение)

Воспоминания ветренной особы

Сегодня в нашем доме хоронили человека. А я так и не смогла вспомнить его, кем он был, чем занимался… И стало как-то не по себе, и в голове медленно, как вязкая тина в стоячем озерце, всплыл вопрос: а вообще, что мы знаем о тех, кто живет рядом с нами в одном доме, в одном подъезде, на одной площадке?

Это, наверное, обычное явление современного города. Сегодня  считается дурным тоном интересоваться соседями. Своих проблем не хватает, что ли? Зачем приставать к людям с дурацкими вопросами: «а как у вас дела?», «а как поживает ваша двоюродная тетушка из Краснодара?», «а не родила ли Маша из 56–ой квартиры?». Так и живем: «здравствуйте!» в лучшем случае при встрече, а то можно и не заметить, сделав вид, что очень спешишь по каким-то своим очень важным делам.

А ведь когда-то замечали! Замечали, что сосед из 47-й пришел навеселе, а Карповы опять жарят семечки или пекут пирог с капустой.

Карповы, вообще, в детстве мне казались очень интересным семейством. Семья их состояла из 5 человек: папа, мама, сестры Аня и Марина и Петя. Петя это их старший брат.

Все они были небольшого роста и  достаточно упитанны, как говорят, в теле, и только Петька был высоченный и худой как жердь, мне иногда даже казалось, что он светиться на солнце. И если поставить его на свет, то не надо никакого рентгена, все внутренности можно и так рассмотреть. Мы часто всей компанией любили его задирать: «Петь, а Петь, тебе опять пирога не досталось! Все Анька с Маринкой умяли!?»

            Мы хохотали, как ненормальные, нам эта шутка казалась верхом остроумия, а Петя просто молча проходил мимо, лишь иногда криво так усмехнется. И не могли мы тогда понять своим детским умом, что он не трус! Петро, просто проявлял мудрость и благородство по отношению к нам, дворовой мелюзге.

А когда Пете исполнилось 18 лет и он достиг так называемого призывного возраста, то отправился служить во флот,  на Дальний восток. И честно признаться, нас тогда просто распирало от гордости за нашего худющего, вечно недоедавшего (по нашему мнению) Петьку. Но, сознаться друг другу в этом мы не могли под страхом смертного греха, хотя, я уверенна, чувствовали одно и то же!

А сегодня, за собственной суетой, дано ли нам испытывать гордость за наших соседей, радоваться их успехам и печалиться вместе с ними? Почему-то у меня нет ответа на этот вопрос, просто вспомнилось то приятное чувство, которое согревало мою душу, когда Петра провожали всем двором на Дальний восток!