Сын крылатой гвардии (продолжение)

Наконец настал долгожданный день первого учебного полета, когда курсанту под контролем инструктора разрешалось управлять машиной.

Павлов в кабине самолета. За спиной Коробейников. Мотор бодро рокочет. В стороне придерживая от ветра фуражку, стоит полковник Михайлов, немного дальше товарищи по группе. Павлов вопросительно оглянулся на инструктора. Коробейников утвердительно кивнул головой, показал рукой вперед.

Иван нажал на газ. Самолет, понесся по взлетной полосе. Курсант, словно прислушался, чуть медленно, но твердо, как он это делал на наземной подготовке, взял руку управления на себя – машина легко оттолкнулась от земли и плавно пошла по воздуху.

Почему-то вспомнились строчки из бабушкиной сказки об Ивашке Залет, о былинном богатыре.

Коробейников ощущал настойчивое желание Павлова сделать в воздухе все удачно, как он это делал на наземных тренировках и старался ему не мешать, не спрашивал, не поучал, но внимательно следил за ним. И, хотя у курсанта на этот раз не все получилось, он все равно был доволен его активностью и стремлением к самостоятельности…

Эти природные черты характера Павлова, с каждым полетом проявлялись все яснее и яснее, выделяли его среди курсантов. Коробейников, будучи сам творческим человеком, всячески умело поощрял это у своего воспитанника.

Прошло уже несколько тренировок, и Павлов уже самостоятельно посадил самолет. Коробейников с удовлетворением отметил, что его ученик намного опередил программу и своих однокурсников.

При обсуждении итогов учебно-тренировочных полетов у начальника аэроклуба Коробейников, докладывая, остановился на Павлове.

- Он меня просто поражает, - темные брови Василия Григорьевича весело поднимались на лбу, сбегались морщинки восхищения: - По-моему, он рожден только летать, честное слово.

- Восемнадцать-то ему исполнилось? – с напускной строгостью спросил начальника клуба.

- Недавно, - ответил Коробейников.

- Что дальше думаешь делать с ним?

- Отдельно буду заниматься…

С каждым новым полетом задания Павлову усложнялись, а летный навык его обогащался.

Он уже совершал полеты, приближавшие его к окончанию курса. Несмотря на все возраставшую сложность заданий, чувствовал себя в воздухе хозяином. Машиной владел уверенно. В каждый вылет к заданию прибавлял что-нибудь новое.

Однажды, возвращаясь из зоны учебных полетов, появился на аэродром на большой высоте. Внизу на это обратили внимание.

- Что это значит? – спросил комиссар.

- Сейчас увидим…

Самолет, летевший на предельной скорости по прямой, вдруг перевернулся вдоль оси, сверкнул плоскостями на солнце; но слабый для «бочки» мотор ПО-2 не вытянул, и самолет, свалившись на крыло, вошел в штопор. Курсанты затаили дыхание. Комиссар беспокойно взглянул на Коробейникова.

- Ах, сорванец, - возмутился он, глядя из-под ладони вверх.

В эту секунду Павлов вывел машину из штопора, выровнял и стал разворачиваться для посадки.

- Садись, садись, голубчик, - кулаки инструктора сжались, смуглые скулы выступили. – Я тебе покажу «бочку»…

Минут через 30 начальник клуба вызвал Павлова к себе.

- Самовол! Еще из яйца не вылупился, а уже лихачить начинаешь, - метал он громы и молнии. – Тебя выгнать мало!..

Радиус полета для Павлова раздвигался и усложнялся. Однажды, отлетев на довольно порядочное расстояние, он должен был по обозначенным на карте пунктам сделать треугольник. Все шло хорошо. Точно выведя самолет на последний пункт треугольника, он направился было к аэродрому. Но в это время мотор вдруг сделал несколько коротких перебоев и заглох. В самолете стало до жути непривычно тихо.

- Что это? – В груди сжалось. Руки замерли на рычагах управления. Он тревожно пробежал глазами по приборам. Высота большая. Попытался завести мотор, но безуспешно. Машина, потеряв силу тяги, беззвучно и медленно опускалась все ниже и ниже. Если самолет уйдет в штопор – конец. Надо во сто бы то ни стало держать машину, планировать. Иван понял, что ему предстоит вынужденная посадка. Но где сесть? Под самолетом – пересеченный рельеф, лесок. Впереди виднеется Урал с зеленой луговой полосой у берега.

- Дотянуть бы туда!

Там, на прибрежной луговой полосе ясно виднелись огороды. А на летнем поле аэроклуба давно уже ожидали его возвращения.

- Опять отличился…

Начальник аэроклуба Топов с тревогой глядел на горизонт.

- Только бы все обошлось хорошо, к черту твоего комбинатора, - метнул он сердитый взгляд на Коробейникова и распорядился:

- Сию же минуту вылетайте, обследуйте зону. Может где грохнулся уже…

Павлов, тем временем, дотянул до зеленых прямоугольников, убедился, что на них вполне можно сесть. Сделав несколько кругов снижения, он благополучно спланировал на большую морковную гряду. Самолет сразу же окружили неискушенные в летном деле огородницы.

- Ты гляди-ка, прямо на грядку! – восклицали они, оглядывая машину.

Коробейников, в бесчисленных полетах изучивший всю округу, от бугорка до ямочки, нашел его быстро. Сообщил «координаты Павлова» в аэроклуб. Через час на автомашине приехал Топов, техник Михайлов, врач и медсестра. Ехали они, конесно, настроенные на самое худшее, ведь самолет-то вел один курсант… Каково же было их удивление, когда они увидели целехонькую машину и невредимого, в людском окружении, Павлова.

- Какой молодец, - воскликнул радостно врач.

- Надо еще разобраться, молодец ли он, - заметил Топов и, обойдя машину, подозвал к себе Павлова: - Ну, что случилось? – сухо спроси он.

- Горючее не подавалось, - тем же тоном ответил Иван.

Пружина в кранике ослабла – клапан плотно не закрывал отверстие…

Привезли горючее, заправили, откатили самолет на конец грядки. Машина взлетела, взяла курс на летное поле аэроклуба.

А вечером на выпускном сборе курсантов Топов объявил Ивану Павлову благодарность и ему первому торжественно вручили удостоверение летчика.