Памяти ректора

Воспоминания Якова Кузьмича Духина, из книги "Рожден и оправдан временем"

Вглядываясь в прошлое, вспоминаешь наиболее яркие события и ярких личностей этого времени, с которыми связано начало трудовой биографии, продолжающаяся и поныне…

Газизов Кавый Газизович

Осень 1965 года. Мой третий приезд в Кустанай оказался столь длительным, что продолжается и по сей день. Семья еще ранее поселилась в общежитие №1 на втором этаже. До сих пор, проходя мимо этого здания, ищу взглядом окно с залатанным стеклом. Боже мой, прошла целая эпоха, а окно все то же.

Предстоял визит к ректору. О нем немного уже был наслышан, но волновался основательно.

Газизов К.Г. (ректор) оказался человеком весьма даже деликатным и обходительным – поднялся и вышел из-за стола, протянул руку и пригласил садиться. Уже не припоминаю деталей разговора, но одну фразу запомнил: «Вы пришли к нам не только работать, но и учиться». Прошли годы, но я постоянно убеждаюсь в справедливости наставления.

Кавый Газизович лишь внешне казался человеком мягким и располагающим к себе. В то же время он мог быть и строгим до принципиальности, жестким (не жестоким) в защите того мнения, в верности которого у него не возникало сомнений. В его справедливости, честности и порядочности в институте вряд ли кто сомневался. Следует прибавить ко всему этому интеллект и порядочную эрудицию. Специалист он был классный, студенты его боготворили просто как лектора, преподавателя. Пройдут годы и мой бывший коллега по кафедре Люляков П.К. напишет письмо из Гродно: «В отношении Газизова – самой крупной его чертой было то, что он все продумывал, у него не было ничего не обдуманного… Он культурный, у него дикция, фактический материал. Мне кажется, что вы друг друга уважали и ценили».

Вспоминается эпизод, меня поразивший. Газизов (ректор!) – на педпрактике, ходит на уроки к студентам и тщательнейшим образом анализирует результаты их работы. Сам был непосредственным свидетелем «хождения ректора в народ». Это было поразительно, это было незабываемая школа для нас, в то время молодых и малоопытных методистов.

К Газизову тянулись, к нему просто было попасть на прием, не было в нем чего-то чиновного и чванливого. Не забывая родную кафедру, считал для себя обязательным участвовать в ее заседаниях, бескорыстно помогал молодым коллегам.

Идет Ученый Совет института. Рассматривается вопрос о студенческой научной работе. Я, институтский руководитель СНО, делаю доклад и позволяю себе (наивный максималист!) некоторую резкость в адрес Кавыя Газизовича, не представившего на студенческую конференцию ни одного доклада. Поступок мой был, признаться, нагловатого свойства, а потому ждал негативной реакции из президиума и (чего уж там) переживал. Зря переживал. Ректор, видимо, почувствовал мой искренний энтузиазм в изживании всех и всяческих недостатков, и, при обсуждении вопроса, заключил свою речь тем, что поблагодарил за дельную критику. В моем дневнике есть запись его выступления, - одно лишь предложение из него: «Яков Кузьмич, упрек ваш для меня неприятен, но справедлив. Не говорю за других, а от меня спасибо!» Думаю, что он был искренен. На следующий день от декана факультета Аселкана А.А. получил выговор: «Как могли вы столь резко обойтись с Газизовым! Он ректор, а кто вы!» К счастью моему, Кавый Газизович оказался гораздо корректнее.

Расставался со своим ректором институт тяжело. Было сиротливо сознавать, что рядом больше не будет необыкновенно симпатичного, умного и делового руководителя, коллеги и просто человека.

Газизов К.Г. стал деканом Башкирского университета в городе Уфе. Институт не забывал, иногда приезжал в Кустанай.

Последний раз виделся с Кавыем Газизовичем на юбилейном вечере ветеранов института. Встрече обрадовался, многое вспомнил, расспрашивал, расчувствовался. Об этой встрече напоминают фотография. Через несколько лет узнал печальное известие – Газизов К.Г. умер. Что-то сникло в душе и стало тоскливо.