Мои воспоминания

Воспоминания к 50-летию Октябрьской революции

Война окончена, это произошло в 1918 году и я возвращался из плена из Австро-Венгрии, где мне пришлось провести 4 года. Я в это время был в побеге, то есть бежал из лагеря Алпитетен, но голод заставил меня работать на хозяина-немца. Но вот настал мой  долгожданный час, и хозяйка говорит фертык фриден, то есть война окончена, поедешь в Россию или останешься у нас жить? Я очень был рад возвратиться на родину. Ибо после 4-летнего пребывания в плену многое пришлось испытать. Голод, холод и наказания, подвешивание и шпанки, подорвали мое здоровье. Возвращаюсь в родной город. Захватила зима, а одежда на мне рваная шинель, даже белья не было, ботинки на босую ногу, на голове австрийский военный шлем.

            Война, разруха, мосты взорваны, дорога нарушена. Поезда ходили с перебоями, иду пешком в Самарской губернии, а дорогу заметает снегом. Забежал в деревню в крайнюю избу, там печь железная топилась, я к печи погреться и отогреть ботинки. Ботинки пристали к ногам. Принесли снегу, начали оттирать ногу. Добрые люди дали мне лапти и суконные портянки, шапку ушанку, вот так я и пришел в родной отцовский дом.

            Но недолго пришлось быть в отцовском доме. Началось повстанческое восстание. Люди отовсюду начали пребывать в город. Белые отступили. Но скоро повстанцы отступили. В городе стали формироваться две боевые части 314 Кустанайский и 315 Акмолинский. Мне пришлось быть в Акмолинском. Здесь в Яушевом магазине я захватил чистые книги. Получили новые русские винтовки по 15 штук. Команда связи состояла из 40 человек. Командиром назначили Бадикова Алексея. Я был писарем и составил список команды. Конечно это время давнее. Сейчас на память всех не упомню. А первый список мной был составлен полностью.

Список команды связи 315 Акмолинского

Записано на память

Бадиков Алексей командир Кустанай

Березкин Павел Аф. делопроизводитель писарь Кустанай

Павлов Иван телефонист Кустанай

Моргунов Григорий телефонист Кустанай

Тимин Семен телефонист Кустанай

Черненко Иосиф телефонист Кустанай

Катрыч телефонист Кустанай

Анисимов Александр телефонист Александровка

Анисимов Николай телефонист Александровка

Камышников Матвей телефонист Александровка

Ковалев Данил телефонист Боровое

Зюкин Данил телефонист Боровое

Зюкин Павел телефонист Боровое

Князев Михаил телефонист Боровое

Фоменко Григорий телефонист Карасуль

Жидков Иван телефонист Карасуль

Зубков Иван

            Беляки из Кустаная ушли недалеко в поселок Семеновку. Медлить было невозможно ибо они вели перегруппировку. Разведка доносила, что надо выходить. Наши сборы были небольшие. Для нас, для вещей были собраны подводы. День был солнечный, теплый. Построились в колону. Провожать нас вышли матери, отцы, жены и многие люди были грустные, но плакать никто не мог, ибо многие потеряли своих братьев, отцов. Бедная моя мать, сколько она потеряла слез провожая меня на службу. Но я был холост, она не видела меня 7 лет и снова разлука. Прощай моя милая мама. И холост, и одинок и нет семьи.

            Дорога пыльная, шагаем. Вечером к поселку Семеновке подошли. Ночью тихо развернулись в цепь. Разведка передняя, оклик. Раздается выстрел. Нарушилась тишина, слышен топот коней и выстрелы. Белые, застигнутые врасплох бежали даже в белье. Убитые лежали по дороге. Идем вперед  в направлении поселка Лаврентьевки. На рассвете заняли Лаврентьевку. Белые бежали. Мы расположились в канавах огородов, орудие наше стояло в походном положении. Верховой казак вскочил в поселок, но кто-то из команды дернул за шнур орудия, раздался выстрел. Снаряд попрыгал по улице, подымая пыль. Казак укрылся за крайней избой. Мы спали в хате. Хозяйка будит нас, вставайте, беляки в поселке. Мы выскочили, занимаем боевые позиции. Начинается перестрелка. Ставим орудие на площади. Я с начальником забираемся на колокольню местной церкви для наблюдения. Хороший наблюдательный пост, но беда, нас начали обстреливать и пули пробивают деревянную стенки и попадают в колокол оглушая нас. Мы корректируем огонь батарее. Снаряды противника рвутся у нашего орудия. Кричим «Переставить батарею». Цепь неприятеля начинает делать перебежку. Вот правый фланг белых врывается в поселок. Мы бежим на помощь нашим. Один солдат 6-й роты в панике бросился в колодец и утонул. Отбиваем атаку белых. Они начали отступать. Мы рванули вперед и стреляем по отступающей пехоте, а кавалерия противника поскакала в направлении Семиозерного.

            Надвигаются сумерки. Наша часть меняет маршрут в направлении поселка Шулаксай. Семиозерное взято без боя. Белые отступают в направлении Атбасара-Акмолинска. Наша часть продвигается с боями вперед. Вот их обозы идут к нам. Верховой казак из их разведки взят нами. Наша часть оказалась впереди. Под Акмолинском в одном селе захватили большой обоз с награбленными вещами. Я взял в обозе большой мешок, в нем оказался парикмахерский набор: бритвы 3 штуки, машинка для стрижки, и весь прибор. Так я заделался парикмахером. Наш начальник Бадиков захватил коней с упряжкой. Повозка хорошая. В ней ехал священник из Самарской губернии. В передке лежала курица. Не плохо кушал поп. Так мы стали обладателями подводы с упряжью. Я стал конюхом и ухаживал за лошадьми. Начались сильные холода. Летняя обувь не в моду. У меня были хорошие сапоги, но пришлось поменять на валенки. Мы брали в плен, вернее сказать, к нам переходили белые. Мне встретился наш кустанаец, мой товарищ, сосед, у него были валенки и он шел домой. Вот с ним и сменялись. Если кто из белых хотел вступить в нашу часть, мы охотно принимали.

            Мы заняли город Атабасар без боя. Шли степями и на пути встречалось много аулов, но они были пустыми. Казахи боялись, прятались, ибо им внушили, что красные будут их убивать. Подходим к Семипалатинску. Там стояла наша 314 кустанайская часть. Мы разместились по квартирам. Коней пришлось сдать. Нам пришлось задержаться. Командир части решил сыграть свадьбу. Кустанайский отряд ушел вперед километров за 60 и вступил в бой. Мы спешно едем на подводах. Поселок Троицкий в 60 километрах. Там стоит какая-то часть. Мы спрашиваем, а где кустанайцы. Отвечают остались на бикете Инрекей, в 20 километрах. Мы едем туда. От кустанайцев осталось человек 40-50. Дальше находится поселок Ковалевский. На равнине находится бикет, это можно сказать, крепость. Белые выбрали такое укрепление в этом маленьком поселке. Мы находимся в Ковалевском. Белых тоже осталось немного. Но они устроили ловушку. Здесь было много боеприпасов. Ночью их три раза поджигали. Поймали поджигателя, а это молодой китаец. Утром белые начали вести наступление. Окружили Бекет. Наши бойцы заняли сопки. Орудия были поставлены на боевую позицию. Припасов было много, нам пришлось изрядно поработать. Но белые тоже не дремали, повели сильный огонь по нашей батарее. Командир батареи был убит, упал на руки своего брата. Он тоже был в нашей команде связи. Я был ранен осколком снаряда в шею. Командиром орудия заступил Зубков Иван. Опытный выстрел и орудие белых замолкло. Командир нашей части в бою был ранен, но чтобы не попасть в плен, застрелился. Осталась его молодая жена. Вот так он загубил себя и многих других. Бой длился весь день, казаки окружали Бекет, было видно как подъезжает через ущелье кавалерия. К нам на помощь приехал ковалевский отряд 17 человек. Белые отступили. Мы вышли на равнину, поставили орудия и стали вести обстрел. У белых было две цепи, но наши, воодушевленные победой, пошли в наступление. Враг дрогнул и быстро начал отступать. Мы без боя заняли город Сергиополь (Аягуз). Там белые оставили склад с бараньим мясом. Это нам очень пригодилось. Мы жили там дней 10. Бадиков поехал за телефонным имуществом в Семипалатинск. Мы заехали в знакомы в Троицкий поселок. Там семья болела тифом, и я после ночлега также заболел. В Семипалатинске пришлось лечь в госпиталь, где я лечился три недели.

            Настала весна. Начал таять снег. Дороги стали плохими. Я познакомился с молодым пареньком, за которым ехала подвода. Приближалась Пасха и он пригласил меня в сове село. Я погостил у него два дня. Ехать пришлось верхом, он оседлал двух коней, и нужно было скакать к Иртышу. Но лед уже стал ломаться. Пришлось ожидать паводка. Меня поместили к зажиточному казаку. У него большой дом, и рядом маленький, кухня и столовая. При царизме, казачество жило на лучших землях. Здесь стоял русский поселок, а земля принадлежала казакам. Взгляд у него был волчьий, ненавидящий нас. На берегу сидели люди и любовались ледоколом. Я разговорился с ними. Они оказались с нашего края – кустанайцы. Один сапожник, он приехал сюда. Пригласил меня в гости. Вот так я провел праздник за столом, спасибо вам наши друзья. Он правда занимал небольшую комнату.

            Но дальше надо было думать, как добраться до части. Тем более, что болезнь не ушла, а даже стала обостряться. Верхом ехать трудно. Пересел на подводу д Сергиополя. Часть наша ушла по направлению к границе, на Уржар. С большим трудом добился подводы, в которую были запряжены пару замученных коней. Подводчик оказался каким-то помешанным. Нас ехало двое с товарищем. У него имелся наган с одной пулей, но все же оружие. Дорога подходила по над горами, а направо пески, как волны моря. В песках живут казахи, где есть оазисы. С гор течет вода, образуя маленькую речку. В реке есть мелкая рыбешка окунь и язь. Но вот дорога повернула налево в горы, а другая вправо над горами. От дороги постепенно остается лишь тропинка. Спрашиваем возчика, куда он нас везет, везет нас как Сусанин поляков. Но вот внизу две кибитки. Встречает нас пожилой казах аксакал. А аман ба, кайда барасын, он спрашивает. Он пригласил нас в кибитку. Кибитка новая, большие сундуки, ковры, постель хорошая. А в старой кибитке готовят пищу, помещаются работники. Там и нас поместили и нашего возчика. Хозяин был разговорчивый, веселый. Для нас приготовили хороший ужин – бешбармак. Мясо чочное, айран, кумы, чай.

            Хозяин ночевал с нами. Утром опять накормил и мы попросили хороших коней и проводника, чтобы довел нас до большого тракта. Казах махнул камчей и их кони понесли нас так, что только бричка подскакивала.Наши кони тянутся, не успевают бежать. Так мы быстро выехали на большой тракт. Доехали до своей части. Но к этому времени уже годы, по которому я был на службе были мобилизованы, остался один я. Мне приготовили документы, дали на дорогу продуктов. Белые ушли заграницу вместе с атаманом Анненковым.

            Мы опять возвращались домой вдвоем. Но ехать пришлось по другой дороге. Здесь нам встретились разрушенные кибитки, вещи и трупы. Нам сказали, что здесь был бунт. Казахи напали на русские села, но пришла наша армия, то есть 7 человек с оружием. Когда подошли казахи к селу, начали советоваться, но в это время раздался залп. Русские всем селом двинулись на казахов. Начался рукопашный бой. Русские напали на казахские аулы и отомстили вот так. Так теперь и такая пустующая местность.

            Нам дали на дорогу одну винтовку и пять патронов. У товарища были удочки, и мы из конского хвоста сделали удочки, наловили окуней и сварили уху. Добрались до Сергиополя. Сдали винтовку. Здесь уже дорога не опасная. Доехали до Семипалатинска без приключений. Идем на станцию, садимся в товарные вагоны. Едем домой, какая радость! Дорога была трудная. Поезда переполнены. Пришлось ехать на крыше вагона. Но я привычен. Так и доехал до Челябинска. Потом сел на поезд Троицк-Кустанай.

            Отец сидел у окна. Ему парализовало руку и ногу и речь отнялась. Он был очень рад моему приезду. Моя дорогая мама кинулась с поцелуями и причитала дорогой сыночек вернулся. Но не было лишь младшего брата. Он находился с 1915 года во Франции.

            После небольшого отдыха привел себя в порядок. Мечтал обзавестись семейной жизнью. Но вот обратно принесли повестку в военкомат. Меня направили в Челябинск. Опять разлука. Там меня направили в Троицк, все же ближе к родному дому. Поместили в казарму. Нужно было нести гарнизонную службу. Обратно винтовка. Появилась банда зеленых в лесах в районе Верхне-Уральска. Мне пришлось сопровождать оружие. Но зеленых быстро ликвидировали. После многих переживаний, нервы мои не выдерживают, сдают. Я пошел на комиссию, где меня после осмотра по болезни освободили. Я вернулся в родной дом! После всего пережитого к мирному труду. Вот так и закончилась моя военная жизнь.

 31 марта 1967 года

Березкин Павел Афанасьевич

ГАКО Р-266 Оп.1 Д. 13 Л.40-46