Расстрел, порка и контрибуция

Из воспоминаний Невзоровой Марины Тарасовны

Сейчас же после ухода повстанцев из города Кустаная, накануне 25 марта, в Боровое прибыл карательный отряд белых под командованием капитана Иванова. За отрядом белых в Усть-Уйскую станицу ездили Надеинцы. Ко двору моего свекра Никиты Невзорова подъехали несколько человек из белого отряда со списком в руках. Стали выпрашивать, где живут те 40 богачей, которые указаны в в списке, а именно: Надеинцы, Шульгины и Федяковы и другие, а затем стали выпрашивать квартиры тех подозреваемых в большевизме, которые ходили с повстанческим отрядом Жиляева на Кустанай. Свекор отговорился незнанием.

            На другой день всех жителей собрали возле церкви на собрание. Собралось очень много жителей. Все собравшиеся были окружены вооруженными людьми. Поп Семен Дроздов с офицерами стоял на крыльце церкви. Что говорили офицеры мне услышать не удалось. Вскоре по списку стали вызывать подозреваемых в большевизме повстанцев и начались расстрелы.

            Расстреливались поблизости церкви на спуске к озеру Зонову. Расстреляли Обетемнову Гаврила, Петра, Антона, Дурнева, Сукопнова Николая, Бонаренкова Кирилла, Демченко Павла и других. Всего около 17 человек. Фамилии всех не помню. Впоследствии все расстрелянные были похоронены  братской могиле. После расстрелов начались порки крестьян. Давали от 50 до 100 плетей. Порке подвергались: Филипп Оберемков, Григорий Меринов, Масалов, Слободчиков, Ужгины Семен и Никита, Репины Иван и Павел и другие, всего было выпорото до 25 человек.

            Карательный отряд стоял у попов Семена Дроздова и Ивана Малахова.

            Кроме порки на село была наложена контрибуция деньгами, одеждой, бельем и т.д. По селу разъезжали подводы, собиравшее крестьянское добро. Ограбив крестьян, отряд удалился в неизвестном направлении.

            Обстоятельство гибели моего мужа Ивана Никитовича были следующие. Он ушел с повстанческим отрядом в город Кустанай. Как кузнец и слесарь ковал в кустанайской оружейной мастерской повстанцам пики, чинил оружие и т.д. Мастерская была связана с действующими повстанческими частями телефоном. Вдруг кабель оказался перерезанным. Впоследствии выяснилось, что кабель перерезал Морозов Алексей, который встречал в Боровом карательный отряд с белым флагом и сказал им, что он перерезкой телефона оказал белым услугу и что он сочувствует белым, а не красным.

            Очутившись без связи, мой муж совместно с другими повстанцами-мастерами, все же продолжали работать, пока не очутились в окружении казачьей конницы. Не желая сдаваться в плен, мой муж совместно с товарищами бежал, прорвав незаметно цепь, в направлении на поселок Воробьевский. Скрывался он на пашнях около Моховского аула, пока его случайно не встретил Надеин Павел. Надеин показал властям и мужа забрали. По дороге и при допросе в селе Боровом его жестоко били. При нем оказались документы, что он работал в городе Москве в 1917-1918 годах. Это особенно раздражило карателей: они посчитали его за закоренелого заводского большевика. После целого ряда пыток, мужа увезли в поселок Воробьевский, где был карательный отряд, и там приказав вырыть предварительно могилу, шашками изрубили его на куски.

            Карательным отрядом в поселке Воробьевский командовал Бочкарев Иван Тихонович, офицер, бывший Боровской торговец, хорошо знавший моего мужа и других повстанцев из Боровского.

            Убили мужа 9 мая 1919 года.

ГАКО Р-266 Оп.1 Д.16