• Narrow screen resolution
  • Wide screen resolution
  • Auto width resolution
  • Increase font size
  • Decrease font size
  • Default font size
  • default color
  • red color
  • green color
KOSTANAY1879.RU | Костанай и костанайцы! | Портал о городе и жителях
Главная arrow Новости arrow "Попались, черти краснопузые"

"Попались, черти краснопузые"

Печать E-mail
Автор Administrator   
19.07.2013 г.

Воспоминания Мориненко Николая

 

Не помню какого числа, но дело было в марте 1919 года. Нас разбудил дежурный по роте и сообщил нам, что наши офицеры все убежали ночью, мы остались на собственный произвол. Мартовское утро, морозное, сильный туман. На окраине восточной стороны слышим винтовочные выстрелы. Вскоре появились люди конноспешные и на санях, вооруженные чем попало: винтовками, шашками, вилами, топорами, молодые и старые. В большинстве из них с красными ленточками на груди, они нас призывали вступить в ряды красных партизан и бороться против белобандитов. По направлению к селу Озерное скопилось много саней, по ним стреляли партизаны, но не преследовали. Мы направились беспорядочной толпой в центр города. Со двора Зеленских выскочил подполковник на паре лошадях, в золотых погонах, его толпа остановила, кто-то ударил его жену, которая сидела с ним на кошеве: кто-то закричал женщину не бейте, она закричала его с саней вытащил, немного отвели в сторону, кто-то выстрелил ей в голову, его толстое тело упало с размощенной головой, куски черепа разлетелись по сторонам. Мы с братом Осипом и Зайцевым Ф. направились в поселок Красный пахарь на квартиру. Впереди нас слышна перестрелка, оказывается белые еще отступали и мы оказались у них в тылу. Они заметили сквозь туман и открыли по нам огонь. Мы переправились через первый ближайший забор, забежали в дом в нижний этаж, там было несколько женщин и один пожилой мужчина отступающие стреляли под окном. Я посмотрел в окно, под окном лежал один раненый, его схватили двое и потащили, одна из женщин пыталась выйти во двор, но Зайцев его не пустил, из боязни, что она нас выдаст.

            Стрельба притихла и мы пошли на квартиру Зайцева, немного побыли и возвратились в город. Зашли в штаб партизанского отряда на верхний этаж. В углу и везде на полугрудах изорванной перепачканной бумаги облако табачного дыма, люди вооруженные и не вооруженные заполняют помещение, кто по делу, кто без дела сидят за столом несколько человек и ведут горячий спор о чем-то, среди них одна женщина с перевязанной через правое плечо красной лентой. Мы записались в отряд нас послали во вторую роту, меня там назначили командиром взвода я переписал своих людей, потом нас повели за хлебом, хлеба там не оказалось мы пришли в обратно.

            На второй день утром белые повели наступление, мы лежали в цепи за реальным училищем, нам отлично, как белые рассыпались в цепь, делают перебежки повзводно, команду слышно отлично со стороны противника застрекотал пулемет у нас есть раненный, раздается первый артиллерийский выстрел, снаряд которого попал в крышу реального училища, второй снаряд тоже в стену. На правом фланге закричали «Ура!» Мы отступили до Собора, но потом с криком «Ура!» кинулись на врага, противник отступил, мы залегли в навозных кучах. Противник с небольшими перерывами стреляет из орудия шрапнелью. Наши боеприпасы почти все на исходе. На третий день перед вечером мы отступили через Тобол на Затоболовку, но так как оказались почти в кольце, решили воротиться обратно к Зайцевым и ожидать утра, уложились не раздеваясь на полу. Я не мог уснуть, в голову лезли разные мысли. Утром ворвались в избу 7 вооруженных винтовками солдат и один фельдфебель с подвязанной левой рукой.

            Он принялся жестоко бить старика Зайцева на кухне, потом полетел к нам и с пеной во рту набросился на меня, схватив на полу палку и с силой ударил меня по лицу. Брызнула кровь на грудь, я покачнулся, но не упал. Мне почему-то не больно было даже пришел в ярость, но отбиваться не стал. Скоро мне затянуло левый глаз. Остальные солдаты принялись за обыск и что им нравилось брали себе. Потом нас вывели во двор, где меня опять принялся бить фельдфебель. Допрашивал, где еще партизаны и оружие. Я отказывался, мы говорили, что не были нигде и ничего не знаем, мы сидели в подполье и спасались от пуль и ждали вас. Но он этому не верил и еще больше обозлился и приказал одному солдату ударить меня штыком, но я увернулся от удара штыком. Меня ударили прикладом в спину и я упал в сугроб. Нас потом повели два конвоира по направлению к кладбищу. Один из конвоиров хотел снять с меня шарф, но я почему-то не отдавал, и он хотел меня ударить, но другой конвоир крикнул «Не трогай». Он отстал, я почувствовал сильную боль в спине и на лице кровь, все время сочилась мне грудь. Навстречу к нам подошли солдаты, приблизительно один взвод. Шли они в беспорядке, впереди белокурый с красным лицом. Он нас остановил, выстроил в одну шеренгу, я на правом фланге. Он начал орать: «Попались черти краснопузые, вашу мать, я вам сейчас покажу, как воевать, где ваше оружие» Я отвечаю – оружия у нас нет, и не было, он приказывает нас расстрелять. Солдаты почему-то проходят мимо, только нас ругают. Поручик хотел ударить меня клинком, но почему-то не мог выдернуть из ножен. Он ударил меня пинком и нас повели в больницу. Еще раз обыскали, переписали наши фамилии и повели дальше к вокзалу.

            Мы вошли в какую-то конуру, изрешеченную всю пулями, там стояло несколько пулеметов «Коми» на полу и в повалке спали солдаты. За столом сидел склонив голову и тоже спал прапорщик. Его разбудил наш конвоир. Доложил, что привели красных, куда их? Он обвел нас сонными глазами, приказал вести в третий. Нас привели в небольшую деревянную конуру во многих местах штукатурка отбита пулями. Тут было несколько солдат, стянули с меня сапоги, дали похуже. Привели еще партию, среди которых я узнал сослуживцев Лукьянова и Кислицина. Все они походили больше на мертвецов, чем на живых людей.

            День был солнечный, теплый. Солнце ласково смотрело в наше окно и бросало косые лучи на лица несчастных изуродованных живых мертвецов, сидевших прижавшись к друг другу. Мы все молчали, только белые бандиты надсмеивались на нами: «как вы вилами стреляли?» Один из них лет сорока, сказал «смотрите ребята, через полчаса поведем вас к железнодорожной насыпи расстреливать, пишите письма родным, я всем разошлю». Мы также молчали. Я посмотрел на рядом сидящего брата Осипа и почему-то мне стало его жаль. Хотя бы он остался в живых и рассказал дома, как меня били и как расстреляли и я заплакал. Вдруг под самым окном раздается женский плач. Это жены и матери городских товарищей, узнали, что их мужья и сыновья здесь. Пришли оплакивать, их скоро отогнали солдаты всех прикладом. В тот момент приехал верховой и сказал, чтобы нас всех вели к штабу на суд. Нас выстроили по четыре и повели по большой улице в центр города. На улице валялось много трупов. На площади все больше старики и дети. Я никак не могу забыть трупа одной девочки. Лежала она на спине, белокурая, с кудрявыми волосами, напоминал куклу. Ей было лет шесть, не больше. Рядом с ней большая черная собака.

            Нас встретил казак с нагайкой в руке. Он принялся нас прилежно бить.

ГАКО Р-266 Оп.1 Д.16

 

Добавить комментарий


« Пред.   След. »

Из фотоальбома...


Наурыз


В краеведческом музее


9 Мая 2019 года

ВНИМАНИЕ

Поиск генеалогической информации

Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script

 

 
 

Друзья сайта

      Спасибо за материальную поддержку сайта: Johannes Schmidt и Rosalia Schmidt, Елена Мшагская (Тюнина), Виталий Рерих, Денис Перекопный, Владислав Борлис

Время генерации страницы: 0.265 сек.