Несчитанные версты

"Молодой целинник". 1961 год

Село Введенка… Обыкновенное, одно из тысяч.. Только название немного странное. Чем знаменито это село? О чем может рассказать людям? Что ж, надо идти, искать его историю.

Большой день

«Ходики» отстукивают второй час ночи. Спит село. Сижу в маленькой белой хате у гостеприимной хозяйки. Какой большой сегодня был день!

Начала с сельсовета. Шла сессия. Сельские депутаты обсуждали проект Программы партии.

Выступал председатель сельсовета Василий Иванович Терехов. Такой скромный человек, даже флегматичным кажется. На самом деле энергичный. Уважают его на селе. А кое-кто и побаивается.

Долго потом беседуем с ним. Он рассказывает, как изменилось село за последние годы.

Еще в 1957 году землянки были домишки – низкие, плоские, как спичечные коробки. В это трудно поверить, когда сегодня смотришь на широкие улицы и добротные дома.

На одной из улиц довелось мне повстречаться с той самой историей, которую я искала почти целый день..

Этот старик похож на хемингуэевского. Совсем белая голова. Бородка, порыжевшая от трубки. А из густой сетки морщинок – глаза, ясные, голубые.

1899 год… Афанасий уже работник в семье. А вот малыши… Стоят, уцепившись за материнскую юбку. Люди на пустой земле. Они пришли сюда издалека. Голодно было в те годы и на Дону, и в Поволжье. Вот и тронулись с насиженных мест. Целыми улицами, деревнями. Слыхали, где-то на востоке земля есть…

Старая лошаденка везет на скрипучей телеге скудный скарб. Месяц, два… Остановились на этом самом месте. Копнули. Ничего – черная, «должно, плодородная». Улицы появились, земляночные. Землемер Введенский отмерил первые участки земли. И стали люди на новом месте счастья искать.

Вот откуда взялось название поселка. Об этом рассказал мне Афанасий Кузьмич Бурлаков.

…Улица принарядилась электрическими огнями. Из репродуктора доносится тихая песня. Заговорились мы с дедом Кузьмичом. Лают собаки – беспокойные помощники моего старика, удивляются, что сегодня не подошел он к ним, не потрепал за уши.

Ведь мог бы сидеть дед Кузьмичом. Лают собаки – беспокойные помощники моего старика, удивляются, что сегодня не подошел он к ним, не потрепал за уши.

Ведь мог бы сидеть дед Кузьмич дома, на пенсии. Детей вырастил, выучил. Теперь в его семье инженеры и механизаторы есть. Ан нет! «Пусть хоть сторожем пойду, но не буду дома сидеть».

А село-то необыкновенное

Второй день прожила я в небольшом селе Введенка, на окраине нашего края. Оно, оказывается, совсем не обыкновенное. Захватывающее настоящее и суровое прошлое. И каждый день сталкиваешься с тем и другим.

Сегодня мы с Василием Ивановичем Тереховым, председателем сельсовета, объехали близлежащие хозяйства. За пять часов много не увидишь а то, что увидели – здорово!

Животноводческая ферма. Это целый городок. Механизированный. Областное совещание скотоводов проводилось именно здесь. Сюда приезжали учиться, перенимать опыт доярки области. Антонида Колбунова – лучшая доярка совхоза «Введенский» - охотно рассказывала о новых методах ухода за животными. Анатолий Гвоздев – молодой зоотехник. Лишь второй год работает он в совхозе после окончания института. Это он предложил беспривязное содержание скота. «Вот строим еще один коровник. В сентябре будет готов», - говорит Анатолий.

Механизированный ток. Гордость совхоза. В прошлом году только один. Теперь – на всех отделениях. Никаких лишних перевозок, а значит – без потерь.

Училище механизаторов. Три выпуска. Более 900 рядовых армии труда.

Детский сад, ясли, Дом пионеров, школа, парк, Дом культуры… И все это – в 57-м,58-м, 59-м, 60-м, все это – в последние годы.

Богатейшее село, необыкновенные люди. Кажется, все просто, так и должно быть. Живем, каждый день что-то делаем. Маленькое, свое, иногда незаметное. А оглянешься, сравнишь – выходит село-то заново рождается. Так, наверное, и вся жизнь наша. Не замечаем, не отмечаем. Шагаем вперед, строим, создаем – и все не удовлетворены, все кажется мало, хочется большего, лучшего. Не считаем версты… И только, когда на секунду задержимся, вспомним – ох, черт, как далеко мы уже!

А вечером зашла в школу. Просто так, познакомиться, поговорить. И неожиданно для себя открыла героическую страницу прошлого.

1919 год. Тревожное время. Село переходит то к белым, то к красным.

Велика семья Летуновых. Сами волжские. Дед бурлаком был. Бедняки, даже коровы не имели. «Казениными» люди называли. Фамилии своей не знали, вовсе не было. Пришли из Чураковки, Самарской губернии. Всем селом пришли. И возникла улица Чураковская, тоже земляночная, рядом с такими же. Девятнадцать лет уже трудились они на этой земле.

Сын Михаил большевиком вернулся с войны. Ох, и хороший же это был человек! И в труде, и в пляске – первый. И очень-очень добрый.

Дрожайщей мартовской ночью собрались у Михаила друзья-фронтовики. А через несколько дней: «Прощай жена… Детей учи, пусть красиво живут, счастье узнают». И ушли.

Михаил Летунов не вернулся в село. А через несколько дней ворвались колчаковцы. Прямо к их дому. Деда Егора шашками изрубили. Остальные успели спрятаться. Отсиделись у людей до возвращения Советской власти. Когда вышли – не узнали села. Сожжено, разграблено.

Снова начали с землянок Второй раз рождалось село заново. И вместе с ним шестеро детишек героя росли, учились. На весь район – одна семилетняя школа. На двух сестер – одна пара валенок.

А теперь эти сестры, Елена Михайловна и Нина Михайловна, больше двадцати лет учительствуют в родном селе. Многие сидели за партами в их классах.

Я смотрю на Нину Михайловну. Как молодо улыбаются ее глаза! Когда рассказывает об отце, они становятся гордыми и грустными. Пусть давно это было, переболело. А как подойдет к памятнику, губы сами шепчут «отец… папка…»

Просто русский человек, в косоворотке. Организатор кустанайского восстания Михаил Егорович Летунов. У подножия его памятника никогда не увянут цветы.

«Не для себя»

Всего два дня прожила во Введенке. А сколько людей привелось повстречать. И какие они все разные.

Вот Ефим Иванович Саенко. Тридцать лет проработал бухгалтером. Нынче на пенсии. Сад развел. Что только не растет в том саду! «Не для себя я все это, для людей. Хочется, чтобы в этих местах и яблоки могли расти, и крыжовник, и даже виноград».

Георгий Иванович Аксенов – завуч средней школы, преподаватель литературы. Сразу из Свердловского университета приехал сюда. Шестой год живет. Увлекается живописью, музыку любит. Все, чем богат сам, передает людям, детям в школе. Видел бы ты, какая «Третьяковская галерея» в этой школе! И уезжать не собирается, прижился.

Но в этом же селе встретилась мне и Ада. И фамилии не стала спрашивать. Ада – молодой специалист, техник стоматолог. Еще и месяца не прошло, как приехала из Чимкента. А сколько стонов, сожалений.

- Вы представляете, жалуется он, - зашла в парикмахерскую сделать маникюр, а на меня удивлено посмотрели. Здесь не делают. Ни лака, ни специалистов нет.

Да, Ада, жители Введенки пока не делают маникюр, им некогда, да и не привыкли еще. Но им уже сейчас нужны медики, внимательные, умелые.

- «Губняшку» надо купить, а то смотрят на меня, как на девчонку, никакого доверия!

Я даже не поняла, что такое «губняшка». Оказалось, губная помада. Что вы, Ада, разве так завоевывается авторитет?

- Сколько мух, я не могу заснуть!

- Бросьте. Ада, неужели из-за этого стоит портить себе настроение? Вы же приехали помогать людям. Сколько тысяч вас ждут.

Вот так проходили эти дни. Слушала, слушала, говорила… А кругом были люди. Хорошие, настоящие. И те, что еще чего-то не понимают – самые разные.

                                                                     Н.Ряднова