Учитель Коструб

"Костанайские новости". 29 августа 2012 года

В моей жизни был человек, по примеру которого я выбрал не просто профессию учителя, но именно учителя русского языка и литературы.

Впервые я увидел Валентина Кострубова в 1951 году, когда наша семья переехала в село Евгеньевка. Отправился я в шестой класс и очень стеснялся, ведь был переросток – на два года старше установленного возраста. А оказалось, что в классе каждый второй еще старше меня. В послевоенное время все старались оттянуть поступление в школу – не на что было покупать одежду и обувь.

Я сразу заметил, что атмосфера в школе очень доброжелательная, почти семейная. Самым ухоженным местом в поселке была школа. И хотя в деревне было очень трудно с лесом, никому и в голову не приходило оторвать хотя бы одну дощечку из школьного забора. А директором был Валентин Васильевич Кострубов. Ученики называли его просто Коструб. Он мне показался небожителем – высокий, стройный, в офицерской военной форме: гимнастерка, брюки-галифе, широкий кожаный ремень, блестящие хромовые сапоги... Когда мы стали коллегами, я спросил Валентина Васильевича, почему он носил форму, ведь прошло уже 6 лет после войны. Он ответил, что очень любит армию, военную службу.

Мне посчастливилось, что он преподавал у нас в шестом классе русский язык. Я не помню каких-то особых приемов в преподавании, да и что мог я в этом понимать тогда? Но как серьезно к этому предмету относились абсолютно все ученики! Никто не позволял себе не выполнить уроки по русскому языку, не написать упражнения, не выучить стихотворения.

У Валентина Васильевича была очень хорошая по тем временам библиотека. И он давал мне свои книги. Благодаря ему, я познакомился с Жюлем Верном, Фенимором Купером, Майном Ридом и другими. Мой учитель нес людям любовь к литературе. Рассказывали, что когда впервые в «Правде» был напечатан рассказ М.Шолохова «Судьба человека», он ехал с женой к родне и взял с собой газету. Так вот потом вместо застолья часа три Валентин Васильевич читал гостям этот рассказ, а те завороженно его слушали, он ведь читал мастерски.

В послевоенное время в школах работало много мужчин. Так было и у нас. Все очень интересные люди, авторитетные, фронтовики. Но особого пиетета к ним тогда не было. Ведь воевал каждый второй. Но мальчишки, конечно, пытались расспросить, что и как было, сколько фашистов убил. Большинство воевавших, надо сказать, не очень любили вспоминать. Вот и Валентин Васильевич не делился с учениками пережитым. Может, потому, что война была заполнена не только героизмом и орденами, но и тяжким горем, предательством, кровью. Поэтому и не рассказывал ничего ученикам мудрый учитель, чтобы не калечить юные души. И только много позже, когда мы были уже коллегами, возвращался к военному времени. К сожалению, не все сохранилось в памяти.

Запомнил, что Валентин Васильевич с юности мечтал быть военным. Поступил в Харьковское автомобильное училище еще до войны. А когда она началась, чтобы не оказаться в плену, всё училище пешим маршем отправилось на восток. Шли несколько недель. А потом курсантов погрузили в эшелоны и повезли в Ташкент, там переучили из автомобилистов в танкисты и выпустили досрочно. В начале 42-го года Кострубов попал на фронт командиром танка Т-34. Ему казалось, что под такой броней сам черт не страшен. Участвовал в Курской битве, в знаменитом самом крупнейшем за всю историю войн танковом сражении под Прохоровкой.

Он был награжден орденом Отечественной войны. После атаки танк Валентина Васильевича при пересечении немецких окопов забуксовал. Командир батальона в суматохе не заметил этого – дело было под вечер, уже в сумерках. Немецкая пехота окружила, кричат: «Рус, сдавайся!» Почему-то не стали гранатами забрасывать, очевидно, решили утром живьем взять экипаж и целым танк. А чтобы не смог танк выбраться, в гусеницы несколько чурбаков запихали. Так и просидели в закрытом танке ночь. А под утро немного грязь подсохла да и немцы подуснули, кроме часовых. «Ну, мужики, попробуем? Была не была!» Ударили по газам на полную мощь, стали раскачивать машину взад-вперед. И вырвались! А в части уже считали, что они или погибли, или в плен попали. Не растерялся наш учитель, сохранил жизнь экипажу, сохранил материальную часть. Это и был подвиг.

Было и ранение. Несколько осколков бомбы Валентин Васильевич носил в себе почти всю жизнь. А вот его памятником войне, его лебединой песней стал музей, посвященный 28 героям-панфиловцам. Он был создан им практически лично. До сих пор сердце щемит при воспоминании о прощании с учителем в его доме. Вынесли гроб на улицу, сын включил проигрыватель с песней «Эх, дороги...» Очень хотел Валентин Васильевич, чтобы сын стал военным – не случилось. Пожелаю, чтобы кто-то из правнуков, носящий фамилию Кострубов, осуществил его мечту – стал военным. Это и будет памятником ему.

Кузьма Сенчев,
ныне проживающий в России, а ранее работавший в г. Рудном директором школы и заведующим отделом образования

Письмо в редакцию передали дочь и внучка учителя Кострубова – Антонина Валентиновна Лущанова (дев. Кострубова) и Полина Анатольевна, обе – продолжательницы учительской династии Кострубовых.