Михаил Смерть нес врагам смерть

"Костанайские новости". 27 января 2005 года

Не только своей фамилией он нес врагам то, чего желала им вся страна. Он – Михаил Смерть – полный кавалер орденов Славы. Он же – Михаил Яровой – Герой Социалистического Труда. Две фамилии, которые и есть заголовки к двум главным частям книги его жизни. В юбилейный год Великой Победы мы с Михаилом Саввичем говорим о войне и мире...

Ненависть

-Михаил Саввич, на планете последние 60 лет мировой войны не было. В основном, локальные. Но, как ни крути, любые войны начинаются и заканчиваются одним – смертью. Когда люди воевать перестанут?

-Ух какие тяжелые вопросы вы задаете. Наверное, если каждый из живущих на Земле хоть раз, хоть на минуту увидит весь ужас войны, вот тогда в сознании людей что-то изменится. Но не дай Бог, конечно с войной столкнуться.

-Вы первый день войны хорошо помните?

-Как не помнить?! Мы тогда жили в селе Садки в 16 километрах от города Могилев-Подольский. Он на Днестре стоит. По этой реке и проходила граница Советского Союза с Румынией. Я в тот леьний день сено в поле косил. И своими глазами видел, как самолеты город бомбили. Так что о начале войны узнал не по радио. А когда приехал с работы, объявили мобилизацию.

Если кто не знает, Могилев-Подольский в низине стоит. А вокруг – высотки. Граница с нашей стороны была там оборудована очень сильно: доты, подземные коммуникации, пути сообщения. Так что когда фашист пошел, то не смог форсировать реку возле города. Враг перешел Днестр значительно ниже и уже с тыла подошел к нашей линии обороны. Часть наших солдат казнили. Других просто закрыли в дотах, забетонировали окна так, чтобы воздух не проходил. Люди медленно там кончались. Уже после победы я в эти места приехал на съемки фильма. Вместе с оператором зашел в местный райисполком. И нам рассказали, что недавно ребятишки играли в тех местах, где наша линия обороны проходила. Земля обвалилась под их ногами, получилось отверстие. Когда открыли ход в подземное помещение, увидели, что там лежит 11 человек. 10 мужчин и 1 женщина. Их еще можно было узнать. Только лица прямо на глазх чернеть начали, потому что воздух поступил в подземелье.

-О чем думали, когда впервые оружие в руки взяли?

- О чем я мог думать?! Я в оккупации насмотрелся, как фашисты над нами издевались. У меня такая ненависть сильная была. Думал: отомщу. А на переднем крае оказался с первого своего дня на войне. На третий день мне пулемет принесли – «Максим». Научили стрелять из него. С пулеметом я до Праги дошел. Правда, три «Максима» разбил.

- Чем первый бой запомнился?

- Мы тогда еще в гражданской одежде колонной шли на передний край. До него далековато было. И вдруг сзади немецкие танки. По нам бьют прямой наводкой. Мы – врассыпную. А уже когда мне дали пулемет, помню, как впервые увидел идущих в атаку немцев. Идут в полный рост, пьяные. Нам команда была – не стрелять, а они идут на меня – уже совсем рядом. Тут слышу: «Огонь!» Мне казалось, что я и не стрелял, а лента кончилась. Немцы в тот же день вечером опять в атаку пошли. Тогда я уже осмелел, я уже целился...

Страх

            -Что самое страшное на войне?

            -Самое страшное, когда дают команду: «Приготовиться в атаку!». Тут мы друг другу говорили: «До свидания, товарищи». Ведь кто останется в живых, а кто нет. Главное было – выскочить из окопа. А как побежал вперед – страх пропадает: попадись немец – зубами загрызу! Многих товарищей я пережил. И тех, кто у меня за пулеметом вторым номером был. Однажды в обороне стояли. Я за водой в низину к ручейку пошел. Возвращаюсь, а на месте моего расчета – воронка. Мина угодила, и моих товарищей уже выносят.

            -Насколько у страха могут быть велики глаза? И как солдат с ним боролся?

            -По-разному. Некоторые плакали – переживали. Помню, дали нам-как-то пополнение – молодые ребята. Это вечером было. А на утро один из новобранцев совсем белый стал за одну ночь. Вообще-то о страхе думали мало. Ни о чем мы не думали.

            Мне приходилось и под телом убитого прятаться. Лежишь на влажной земле в низине, и голову нельзя поднять. А немец с высотки бьет. Кто шевельнулся – все, уже нет его.

            А вообще-то я до первой контузии не боялся. Летит снаряд, пусть летит. Потому что, если пуля или снаряд идет на тебя, - ты их никогда не услышишь.

            -Много трусов на войне видели?

            -Много. Идет наступление, а он давай убегать. Я трусу никогда оправдания не находил. Ведь я же с пулеметом, бывало, и один сидел. Всего метрах в 80-ти от немцев. Мы колонной шли и попали в засаду. Они идут с разных флангов. И я несколько раз разворачивал пулемет, много их положил.

            -Когда смерть рядом, когда ты знаешь, что жизнь может закончиться через секунду, что происходит в чувствами? Любят сильнее, дружат более искренне?

            - Конечно. На войне если не дружба, то как тогда?! Что мы тогда за солдаты, если дружить не умеем ПО-НАСТОЯЩЕМУ?! Всем делились. За два дня в обороне, сидя в окопе, все друг о дружке узнавали.

            -За героиз во время Яссо-Кишиневской операции советских войск вы получили первый орден Славы. Самая что ни на есть солдатская награда. Что командир говорил, когда вам орден вручал?

            - Ой, не помню. Нас сняли с переднего края. Построили, вручил командир полка, но я хорошо помню, что потом была баня. Устроили ее из двух палаток. В одной раздевалка, в другой две бочки. В одной из них вода греется. В другой – обмундирование стирали. Вши поедали. Ух и вшей было – ужас. Солдаты все время наголо стриглись.

            - Была Прага, и вот вы полный кавалер орденов Славы. В конце войны в чужой стране погибнуть, наверное, было бы страшнее, точнее обиднее?

            - О смерти мы не думали. Хотя война уже заканчивалась, чаще думали, как бы домой живым вернуться, у меня ведь уже дочь дома родилась.

            -Кстати, откуда у вас фамилия такая – Смерть?

            - Откуда я знаю. Мне командир после войны посоветовал сменить фамилию: «Хватит уже смертей». Говорит: «Яровым будешь?». Мне эта фамилия понравилась. После демобилизации поменял в милиции документы.

Человечность

            -Как узнали о том, что все, победа?

            - Мы тогда в одной чехословацкой деревне стояли. После бани концерт нам хороший дали, потом ужин, 100 граммов. Мы спали в большом сарае, где сено хранилось. Ночью просыпаюсь, а вокруг – тишина. Ну, думаю, это не надолго. Сейчас команду дадут, и снова на передовую. Вдруг небо как засветилось, ввысь ракеты полетели, трассирующие пули. Мы вскочили давай круговую оборону организовывать. Но тут комсорг заходит и кричит: «Ура, война кончилась!». И смех, и слезы, не верилось, что живой остался.

            -Что на радостях пили?

            -Водочку к завтраку подали. Потом сухой паек выдали, мы пешим ходом – в Прагу. И также пешком на Родину. Везде, в каждой деревне, городе – парад.

            - Что на войне помогало людям оставаться людьми?

            - Уверенность в том, что мы победим! Шли в бой с призывом: «За партию, за Родину, за Сталина!». Мы верили в эьо и срывались из окопа.

            - Потом война долго снилась?

            - Ой как долго. Все казалось, что постоянно из пулемета стреляешь, стреляешь, стреляешь...

            - А сейчас снится?

            - Уже забывается.

            - Вы защищали Родину, врага ненавидели. Что такое ненависть?

            - Это когда думаешь о том, что отомстишь за то что видел, что пережил, за все, что было в оккупации.

            - И как потом в мирное время забыть про эту ненависть, как не озлобиться, как из солдата, который убивал, стать хлеборобом, который людей кормил?

            - Дружба помогала. Да и некогда – работать надо было.

            - Михаил Саввич, а почему люди объединяются тогда, когда беда большая? Почему так трудно быть патриотами в мирное время?

            - Есть беды, которые никого не объединяют. Вот Чечня, например. Там ведь тоже война. Но кого она объединила.

                                                                        Олег Гурский